При советской власти об интеллигенции рассуждать в прессе было не принято. Власть интеллигенцию по традиции недолюбливала, комплексовала по ее поводу, не понимала и не хотела ее понимать, замалчивала ее проблемы.
Зато за годы перестройки только и слышишь: интеллигенция такая, интеллигенция сякая. В основном ее дружно ругают все, кому не лень. От люмпена А. Баркашова, который прямо пишет в «Азбуке русского националиста», что интеллигенция – враг, до интеллигентнейшего В. Бондаренко, который даже сборник своих статей озаглавил «Крах интеллигенции». Самобичевание интеллигента – тоже традиция давняя, над которой еще Ленин потешался. В результате у нас сложился расхожий образ этакого червя, разъедающего изнутри здоровый плод, – сиречь, интеллигента, самозабвенно разрушающего свое отечество.
За что же ругают интеллигенцию? Прямо-таки яростно атакуют? В основном за две вещи, исторически аналогичные. За два сокрушительных удара, пережитых Россией в XX веке. Во-первых, за перестройку и порожденные ею последствия – крах государства, колонизацию России, обнищание народа, духовный кризис и т. п. Во-вторых, за Октябрьскую революцию 1917 г., принесшую нам те же беды плюс гражданскую войну и большевистский геноцид русской нации.
Трактовка обоих событий как катастрофических, а равно идея «виновности интеллигенции» в том и в другом – прочно утвердились в общественном сознании. Настолько, что даже такой далекий от политики человек, как протоиерей Б. Старк, выросший в эмиграции, на вопрос: «Как вы относитесь к обвинениям в адрес интеллигенции, что на ней лежит огромная вина за все, что произошло и происходит с Россией?» – дал ответ: «Интеллигенция начала свое падение с декабристов. Дальше Герцен, Добролюбов, Писарев – все интеллигенция. Они начали расшатывать столпы… Большинство интеллигенции Февральскую революцию приняло положительно. Это и было начало конца» («НГ» 13.03.96). Такова у нас типичная точка зрения.
Изучая историю интеллигенции (в том числе современную) всю свою жизнь, а также будучи потомственным русским интеллигентом во многих поколениях, я хочу вступиться за честь своего сословия.
ВСЯ СЛОЖНОСТЬ трактовки интеллигенции и ее поведения в том, что интеллигенция – это социальная группа (сегодня уже – класс), чрезвычайно неоднородная. В том ее коренное отличие от других групп и классов. Внутри нее – слои и группировки, течения и традиции, зачастую противоположные, противоречащие друг другу. Поэтому всегда важно найти ответ на вопрос: кто именно делал то-то и то-то, какая конкретно интеллигенция на каких конкретно позициях стоит?
Приведу ясный, современный и в высшей степени показательный пример. Передо мной – два письма, два обращения к Президенту России Б. Н. Ельцину. Под одним – сто подписей представителей российской интеллигенции; под вторым – девяносто две. Они написаны на одну тему, но с диаметрально противоположных позиций. О чем же идет речь?
Первое письмо начинается со слов: «Очередной виток братоубийственной войны в Чечне лишает россиян последней надежды на скорейшее мирное разрешение конфликта (выделено мной. – А.С.)». Оно указывает: «Чеченская война представляется диким анахронизмом в глазах россиян и мирового сообщества», – и призывает: «Остановите чеченскую войну!» («Известия» 06.01.96).
Второе письмо констатирует: «Уголовные мятежники – не братья гражданам России. Их нескрываемые цели – отторжение российских территорий, изгнание и уничтожение русских, превращение их в рабов» (выделено мной. – А.С.). Письмо заканчивается призывом: «Ответственный перед историей глава государства должен… предпринять решительные меры по подавлению криминального мятежа в Чечне, изобличению и наказанию московских сообщников Дудаева, восстановлению полноценного суверенитета России, утверждению законных прав всех граждан страны. Иное станет преступлением против Отечества» («НГ» 23.02.96.).
Под обоими столь разительно отличными друг от друга письмами – подписи известных деятелей культуры: писателей, ученых, актеров, художников… Постороннему наблюдателю непонятно: кто же прав? Кому верить?
ЧТОБЫ ответить на эти вопросы, заглянем в книгу (единственную пока), освещающую русско-чеченскую войну наших дней: «Комиссия Говорухина» (М., Лавента, 1995). Никем доныне не отвергнутые наблюдения и выводы этой книги таковы:
«До прихода к власти Дудаева русские в Чечне составляли 30% населения. За период его правления из Чечни выехало более 200 тысяч человек из 850-титысячного населения. Естественно, в подавляющем большинстве это были русские…
Комиссия располагает многочисленными фактами, которые позволяют утверждать, что после захвата власти в республике Исполкомом Общенационального Конгресса Чеченского Народа и генералом Джохаром Дудаевым нарушения прав гражданского населения приняли тотальный характер. Преступность по отношению к некоренному населению была возведена в ранг государственной политики. Сопротивляющихся этому произволу стали просто убивать…
Директор ПТК В. Денченко уволен и впоследствии убит, директор химзавода Н. Шилин похищен, подвергся вымогательству. Е. Ф. Следнев, зам. директора химзавода, был избит вместе с сыном. Сын сошел с ума, Следнев умер во время операции. Подвергался нападениям и был ограблен директор НИПИ „Промавтоматика“ А. Опришко. Неоднократно подвергался нападениям В. С. Глухов – генеральный директор СПКБ. Требовали денег и квартиру у доцента нефтяного института В. Шестакова.
Многие факты приведены в „Белой книге“ центра общественных связей Федеральной службы контрразведки России.
Все эти (и другие, подобные им) преступления остались безнаказанными.
Но террор касался не только ответственных работников. В большей мере от него пострадали простые граждане. Вот лишь несколько эпизодов из жизни города Грозного того времени.
Лето 1992 года. Днем из школы возвращалась ученица девятого класса. Трое подростков остановили ее около базара, затащили в ларек и изнасиловали.
Лето 1993 года. Днем на улице Ленина около церкви автомобиль сбил пожилую женщину и протащил ее несколько метров до перекрестка. Водитель автомобиля вышел, пинком отбросил труп к обочине, спокойно сел в машину и уехал.
Лето 1994 года. Молодой парень лет шестнадцати вышел за хлебом около девяти часов утра и домой не вернулся. Через день к матери пришли представители „правоохранительных органов“ и повезли ее на опознание трупа, который висел на дереве с выколотыми глазами, с изуродованным лицом и другими следами пыток.
Поразительным примером нарушения прав гражданского населения Чечни является постановление парламента Чечни о выселении лиц некоренной национальности из некоторых районов поселка Черноречье, принятое в августе 1992 года.
Главным предметом вожделения были дома, квартиры, автомашины. Но, кроме того, свидетели говорят и о нравственном терроре, стремлении унизить, оскорбить, даже если уже все отобрали или брать вообще нечего.
По свидетельству очевидцев, русских избивали прямо на улицах, угрожая холодным или огнестрельным оружием. Одной из самых распространенных форм вымогательства являлась угроза похищения или убийства детей.
Чеченская республика и особенно Грозный стали для русских адом. Поток беженцев хлынул в соседние регионы… Опросы беженцев позволили установить, что имели место целенаправленные действия по вытеснению русских из Чечни…
По свидетельству русских учительниц из Грозного, дети нечеченской национальности запугивались, избивались своими чеченскими одноклассниками. Одна из учительниц заявила, что, проработав в школе около 40 лет, она никогда раньше не испытывала таких унижений…
Имеются свидетельские показания, подтверждающие насилие над детьми, использование их для съемок порнофильмов. Дети дома-интерната N2 в Грозном систематически подвергались насилию. В республике возник преступный промысел похищения девочек и девушек для публичных домов и гаремов. Известны десятки случаев изнасилования и принуждения к сожительству молодых девушек, направленных учителями… в отдаленные села и аулы. В реках часто находили трупы замученных женщин.
Была распространена еще одна форма унижения гражданского населения – осквернение могил. На кладбищах были разбиты и расстреляны памятники русским людям.
Подводя итог можно сказать: то, что происходило в ЧР в период существования режима Дудаева по отношению к некоренному гражданскому населению, нельзя назвать иначе, как геноцид» (выделено в тексте. – А.С.).
ПОСЛЕ знакомства с этими строками возникает уже не вопрос «кто прав?», а совсем другой вопрос: «У кого же повернулся язык назвать эту войну братоубийственной?»
И второй: как, почему могли сложиться две столь различные оценки очевидного? Где проходит водораздел, отделивший «одну» интеллигенцию от «другой»?
Ответ, увы, печально банален и банально печален. Чтобы найти его, достаточно прочесть подписи под обоими письмами, и все станет ясно. Водораздел проходит по одной линии: национальной. Персонажи, подписавшие оба письма, достаточно известны, произвести подсчеты легко. Среди ста человек, подписавших письмо с требованием остановить «братоубийственную» войну, подавляющее большинство – люди нерусской, в основном, еврейской национальности или находящиеся с евреями в родстве. А русских – не более двадцати человек. Этот вывод подтверждает и телеграмма из Санкт-Петербурга в поддержку данного письма: среди подписавших ее – лишь немногие русские (часть которых, подобно Д. С. Лихачеву, связана с евреями семейными узами), а фамилии других говорят за себя: Кушнер, Лурье, Стругацкий, Ургант, Фрейдлих, Рецептер и т. п. («Известия» 11.01.96). На ту же чашу весов ложатся и «близкие друзья» Дудаева К. Н. Боровой и В. И. Новодворская, видные миротворцы Э. А. Паин и Г. А. Явлинский, правозащитница Е. Боннэр…
Что же касается второго письма, то оно представляет собой документ Православного политического совещания; среди 92 интеллигентов, чьи подписи стоят под ним, – трудно найти хотя бы одного нерусского.
Ларчик открывается до обидного просто.
ДОЛЖЕН сразу оговориться: я ни в коем случае не антисемит и никогда им не был. Моя жизнь – говорю об этом открыто – не раз была украшена знакомством и дружбой с замечательными людьми еврейской национальности – учеными, врачами, художниками, литераторами. Я вовсе не утверждаю, что евреи – плохие, а мы, русские, хорошие, что мы во всем правы, а они – нет и т. д.
Но я утверждаю: МЫ – РАЗНЫЕ!
Именно потому, что я часто сталкивался с этим и как историк, и на богатом собственном опыте, я твердо знаю: мы по-разному смотрим на очень многие вещи, у нас во многом разные ценностные и нравственные установки, шкалы приоритетов, модели поведения. Но самое главное: мы по-разному смотрим на Россию и русскую нацию, по-разному оцениваем их прошлое и настоящее. И эту фактическую разницу – не преодолеть, не затушевать, не замолчать, не сбросить со счета.
К чему приводит эта разница во взглядах? Вот тут уместно вернуться к тому, с чего я начал эту статью.
ДА, ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ имела самое прямое отношение и к революциям начала века, и к так называемой «перестройке». Это естественно, поскольку естественной средой обитания интеллигенции, в которой ее положение, материальное и творческой оптимально, – является буржуазная демократия. И она стремится к таковой, как рыба стремится к воде. Винить ее в этом нельзя: такова ее природа. Та буржуазно-демократическая революция, что началась в феврале и была прервана феодально-бюрократической контрреволюцией в Октябре, состоялась заново в наши дни и состоялась с успехом. Поскольку люди умственного труда, составлявшие в 1941 г. всего 2,7% занятого населения, сегодня составляют почти 30%; они – подлинный гарант необратимости тех революционных перемен, за которые в феврале 1917 г. у них просто не хватило сил.
Но русская интеллигенция не несет никакой ответственности за Октябрьский переворот и установление большевистской власти. Как не ответственна она в своем большинстве и за этот антинародный режим спекулянтов, сырьевиков и ростовщиков, символом и оплотом которого является Президент Ельцин.
Вспомним историю. Необходимость устранения прогнившего монархического строя в России понимали, чувствовали все: ни один класс, ни одно сословие не может снять с себя ответственность за это. Даже Церковь заявила, что не имеет причин сожалеть об окончании правления Романовых, и радостно отреагировала на него восстановлением патриаршества. Ни гвардия, ни армия не сделали ничего, чтобы вызволить и спасти несчастного Николая Второго и его семью. Лозунг восстановления на троне династии Романовых не выдвигали ни Деникин, ни Колчак, ни Врангель. Крестьянско-монархической Вандеи Россия не знала. «С прошлым надо покончить», – таков был общий вердикт.
Но вот что касается будущего – здесь расхождения были очень велики. Как известно, верх взяли левые партии, главным образом, социалисты – эсеры, эсдеки. Не секрет, что руководство этих партий было по преимуществу нерусским. Особенно велико было участие евреев. Таков неоспоримый исторический факт. Русская интеллигенция в большинстве своем избегала быть в социалистическом движении, предпочитая партию кадетов и другие, менее значительные организации. Ленин, в котором, кстати, русской крови не было ни капли, не случайно терпеть не мог интеллигенцию и не уставал подчеркивать ее буржуазность и неперевоспитуемость: он, в отличие от сегодняшних ругателей интеллигенции, твердо знал по опыту, что русская интеллигенция – не опора для революционеров, для Советской власти. Если в раннем социалистическом движении она и принимала участие, то после 1905 года от него отшатнулась, массами перебегая к Милюкову и Кº. С некоторым опозданием эту тенденцию выразили знаменитые «Вехи». А уж после февральской революции, свершившей все, что с точки зрения русского интеллигента должно было свершить, разрыв стал необратим. Свидетельствуют документы VI Cъезда РСДРП (26.07 – 03.08.1917): «Отлив интеллигенции из рядов пролетарской партии, начавшийся в 1905 году стал массовым после февральской революции, когда классовое содержание деятельности нашей партии неизбежно определило отношение к ней непролетарских элементов».
Об этом нельзя забывать. Невероятный успех русской пугачевщины XX века именно тем и объясняется, что на «теле» народного бунта сидела и направляла его стихию инородная «голова».
А что же собственно русская интеллигенция? В годы гражданской войны она эмигрировала, вымирала от голода и лишений, сражалась и гибла в рядах белых армий, саботировала распоряжения враждебного правительства. Ленин, накануне революции надеявшийся сломить сопротивление интеллигенции и заставить ее служить новой власти, очень скоро понял, что не так-то легко это сделать. Еще в октябре 1917 года он писал, что хлебная монополия, хлебная карточка явится оружием посильнее гильотины и принудит интеллигентов к работе «в интересах трудящихся» («Держат ли большевики государственную власть?»). В декабре того же года он неискренне удивлялся, задавал риторический вопрос: «Если вы умудрены во всех делах и опытны, почему же вы нам не помогаете, почему на нашем трудном пути мы от вас ничего, кроме саботажа, не встречаем?» (Протокол ВЦИК от 14.12.1997). В мае 1918 года он грозил интеллигентам: «Их саботаж надо сломить, их надо как слой или группу подчинить Советской власти». О том же – в марте 1919 г.: «Организационная творческая дружная работа должна сжать буржуазных специалистов так, чтобы они шли в шеренгах пролетариата, как бы они ни сопротивлялись и ни боролись на каждом шагу» (Отчет ЦК на VII Съезде РКП/б 18.03.1919). Борьба – упорная! – была; сопротивление – было.
Тем, кто сегодня любит попрекать русскую интеллигенцию за приход большевиков к власти и последующий кошмар их правления, надо почаще перечитывать эти и подобные строки, во множестве рассыпанные в сочинениях Ленина. Неплохо также вдуматься в горькие слова Н. Бердяева, опубликованные в феврале 1918 г.: «Русскому интеллигентному обществу, выброшенному за борт жизни в дни торжества его заветных идей и упований, предстоит много переоценить». Нет, Советская власть не была детищем русской интеллигенции, не ею была вскормлена и выхожена, не ею поставлена на ноги.
А кем же? Ведь ясно, что новую государственность вовсе без интеллигенции было создать невозможно. Свидетельствуют источники, которые нельзя заподозрить в предвзятости. Так, В. И. Ленин в беседе с С. М. Диманштейном заявил: «Большое значение для революции имело то обстоятельство, что в русских городах было много еврейских интеллигентов. Они ликвидировали тот всеобщий саботаж, на который мы натолкнулись после Октябрьской революции… Еврейские элементы были мобилизованы после саботажа и тем самым спасли революцию в тяжелую минуту. Нам удалось овладеть государственным аппаратом исключительно благодаря этому запасу разумной и грамотной рабочей силы» («Российская газета» 27.02.93., выделено мной – А.С.). А вот признание Н. И. Бухарина: «Во время „военного коммунизма“ мы русскую среднюю и мелкую буржуазию наряду с крупной обчистили… Затем была допущена свободная торговля. Еврейская средняя и мелкая буржуазия заняла позиции мелкой и средней российской буржуазии… Приблизительно то же произошло с нашей российской интеллигенцией, которая фордыбачила и саботажничала: ее места заняла кое-где еврейская интеллигенция, более подвижная, менее консервативная и черносотенная» (Н. И. Бухарин. Путь к социализму. Новосибирск, 1995. С. 190-191). Еще одно свидетельство – М. И. Калинина: «В первые дни революции… когда значительная часть русской интеллигенции отхлынула… как раз в этот момент еврейская интеллигенция хлынула в канал революции, заполнила его большим процентом по сравнению со своей численностью и начала работать в революционных органах управления» («Известия» 25.11.1926). Историк Р. Нудельман подводит под изложенной ситуацией итог, с которым невозможно не согласиться: «Евреи приняли непропорционально высокое участие в революции, заняли соответствующие места в советском и партийном аппарате и, что самое главное, заменили ту самую старую дворянскую и разночинскую интеллигенцию, которая была изгнана из революционной России» (Р. Нудельман. Современный советский антисемитизм: Формы и содержание. В кн. Антисемитизм в Советском Союзе. Иерусалим, 1979 г., выделено мной. – А.С.).
Мне кажется, сказанного вполне достаточно, чтобы снять с русской интеллигенции обвинение в том, что она сыграла роль движителя большевистского катка.
Как видим, в ту поистине переломную эпоху русская и еврейская интеллигенция разошлись в оценке событий, сделали разный выбор, по-разному повели себя. Роковые последствия этого, особенно для русского народа, известны. Отрекаясь сегодня от большевистского «негатива», Россия и русские отрекаются и от того выбора, и от тех, кто этот выбор им навязал. (Парадоксально, но особенно активно критикуют сегодня большевиков сами же евреи. Позднее прозрение без намека на покаяние?).
К СОЖАЛЕНИЮ, ситуация начала века во многом повторяется в его конце. Снова России и русским навязывается модель развития, губительная для них. Снова, как и тогда, раскололась интеллигенция, чье мировоззрение – печально, но факт! – детерминировано ее национальным происхождением и связями. Снова русские оценки прошлого и настоящего России разошлись с еврейскими, как разошлись и подходы к формированию российского будущего. Идеальный пример, подтверждающий эту мысль, – характер и персонажи так называемых «реформ», проводящихся под нажимом Бориса Ельцина в тени его фигуры.
Для общей оценки ситуации полезно представить себе расстановку сил. Слово – объективному свидетелю. Небезызвестный журналист Л. Радзиховский пишет в статье «Еврейское счастье»: «Еврейский вопрос в России в последние годы пре терпел интересные изменения. Из 150 миллионов жителей России примерно тысяч 600 – евреи по паспорту. Еще свыше миллиона – „полукровки“. Если добавить членов их семей, то мы получаем не менее трех миллионов человек, находящихся в „еврейской сфере“. Думаю, что почти 800000 – 1000000 из них сосредоточены в Москве (до 10 процентов населения).
Однако дело не только в численности. Евреи сегодня составляют огромную часть россйской элиты – художественной, интеллектуальной (это, впрочем, было всегда в течение последнего века), а также политической и коммерческой.
Политики: Жириновский, Явлинский, Чубайс, бывший министр иностранных дел Козырев и новый министр тех же дел Примаков, министр экономики Ясин, помощники президента Лифшиц, Сатаров, губернатор Нижнего Новгорода Немцов, первый вице-премьер Москвы Ресин, знаменитый генерал Рохлин, и т. д. и т. п. С некоторой натяжкой в этот ряд может быть включен и Гайдар. Такое изобилие евреев было абсолютно немыслимо в течение последних десятилетий.
Евреи составляют и огромную часть ранней капиталистической элиты страны. Почти все крупнейшие банки Москвы возглавляют евреи… Одним словом, евреи сегодня в России после 20 лет непрерывной эмиграции молодых и самых энергичных из них оказались сильнее, чем 20 лет назад. Больше того, рискну предположить, что евреи имеют больший удельный вес в российской политике и бизнесе, чем в политике и бизнесе любой другой христианской страны» («Новое русское слово» 17.01.96).
К сказанному я бы добавил только не менее общеизвестные сведения о контроле евреев над важнейшими газетами и телеканалами: «Известия», «Московский комсомолец», «Сегодня», «Огонек», «Независимая», «Московские новости», «Общая газета», ОРТ, ТВ-6, НТВ, «Эхо Москвы», «Радио России» – эти и многие другие «боевые единицы» СМИ находятся в сфере еврейского влияния или даже прямой еврейской зависимости.
Имеющий глаза и уши прекрасно видит, слышит и знает: весь перечисленный контингент (а также и подразумеваемый за этими «знаковыми» именами и названиями) – горячий сторонник «реформ», их локомотив и пропагандист. Результат «реформаторской» деятельности тоже не скрыть: разграбление и колонизация России, вакханалия криминалитета, развал армии и промышленности, разгул торгово-спекулятивного капитала, территориальные утраты, обнищание и вымирание населения, стремительный откат со всех позиций завоеванных кровью и потом поколений… Словом – насмешка над делом и угроза для жизни и благоденствия потомков.
Нет никакого сомнения в том, что будущие поколения русских людей проклянут эту черную полосу горбачевско-ельцинского правления. Боюсь, что, как и в случае с приходом большевизма, немало проклятий достанется, без особых оснований, на долю русской интеллигенции. В этой связи для нее необычайно актуальной стала задача осознанного и четкого размежевания с интеллигенцией еврейской. Есть и прекрасный повод для этого – выборы президента.
КАК СТАЛО недавно известно из газет, у нас создано общество с привычно провокационным названием «Интеллигенция России за Ельцина». Разумеется, нетрудно догадаться, какая именно интеллигенция входит, в основном, в это общество, тем более что от лица этой организации выступает с заявлениями А. Глезер («НГ» 09.04.96). Не удивляет и то, что на обсуждении предвыборных программ кандидатов в президенты, состоявшемся 23.04.96 г. в Российском общественно-политическом центре, сторону Ельцина представлял известный еврейский бизнесмен Марк Масарский. И так далее: позиция еврейской стороны в этом деле ясна, недвусмысленна и покамест неизменна.
Несомненно, в России есть множество людей – в том числе, русских, в том числе интеллигентов – для которых победа Ельцина будет означать ряд временных личных выгод, льгот и преимуществ. Столь же, несомненно, и то, что выигрыш Ельцина обернется стратегическим поражением России. Заложник собственного режима, Ельцин не в состоянии изменить его сущность. Если глянуть чуть дальше, видно также, что стратегический проигрыш России, никак не может быть выигрышем для русского. Ибо нам и нашим детям на русской земле – жить, трудиться и умирать. Благо русских для нас неотделимо от блага России и наоборот: благо России без блага для русских в наших глазах – нонсенс. Чем мы и отличаемся в принципе от других россиян.
Все вышесказанное позволяет мне поставить вопрос: с кем вы, российские евреи? С Ельциным против русского народа? Или с русским народом против Ельцина? Решение предстоит сделать на редкость ответственное, его последствия в том и в другом случае нельзя переоценить. Тем более, что печальный опыт в этом роде уже есть.
Парадоксально, но те же вопросы стоят и перед русской интеллигенцией. Да не заслужит она проклятия потомков.
«Завтра» № 37 и «Дуэль» № 10 за 1996 г.
http://www.sevastianov.ru/intelligentsiya-dvizhuschaya-sila-natsionaljnoy-revolyuts/dve-intelligentsii.html