Шкиль Л.Л. Современная интеллигенция: оценка настоящего и прогнозирование будущего

Пожалуй, можно выделить одну довольно характерную черту совре­менного отношения к интеллигенции. В современном обществе, как это не прискорбно звучит, все чаще мы встречаемся как раз с негативной оценкой интеллигенции. Часто можно встретить открыто саркастиче­ское отношение к интеллигенции.

Так, например, журналист Сергей Аксененко выделяет три основных значения понятия интеллигенция. И стоит он на позиции отнюдь не по­зитивного отношения к такому феномену как интеллигенция. Он обра­щает внимание, прежде всего на бытовое употребление слова «интелли­генция».

Итак, что же обозначает слово «интеллигенции» (от лат. intelligentia — мыслящий, разумный) по обозначению Сергея Аксененко?

В бытовом употреблении выражение интеллигенция означает куль­турное, порядочное поведение человека в обществе. Такое определение слова «интеллигенция», по словам, Сергея Аксененко можно считать общенародным, потому что в советское время в школах учились все.

Второе значение этого слова Сергей Аксененко тоже определяет как общенародное. Согласно этому определению, интеллигенция — чисто профессиональный слой, понятие «интеллигенция» во многом сродни западному понятию «интеллектуал», подразумевающему, прежде всего, лиц, получивших высшее образование и работающих в сферах, где дан­ное образование необходимо. Другими словами, это люди преимущест­венно умственного труда: врачи, учителя, инженеры, писатели и т. п.

И, наконец, Сергей Аксененко пытается найти третье значение слова «интеллигенция», то значение, которое и является на самом деле изна­чальным, и, опять-таки, по словам автора, — сформировавшимся имен­но в российской культуре.

До недавних пор оно приписывалось писателю П.Д. Боборыкину (1836-1921). Авторство Боборыкина зафиксировали «Энциклопедиче­ский словарь» Брокгауза и Эфрона, «Большая Советская Энциклопе­дия», «Советский Энциклопедический словарь». Однако, Сергей Аксе­ненко, отмечает, что на самом деле все оказалось сложнее. Сначала тер­мин появился в повседневной речи, а в литературу его (независимо друг от друга) ввели в 1868 г. Н.В. Шелгунов, П.Н. Ткачев. Н.К. Михайлов­ский. Боборыкин же в 90-х годах XIX в. этот термин популяризовал и ввел в широкое обращение.

В этом третьем значении интеллигенция определяется не по соци­ально-профессиональным, а по нравственно-этическим критериям. То есть, к интеллигенции принадлежат лица высокой умственной и этиче­ской культуры, и не обязательно все они работники умственного труда. Интеллигенция претендует на то, что она выражает высшие нравствен­ные идеалы, стоит в духовном плане над толпой, несет в общество либе­ральные ценности, обладает внутренней свободой, а сами интеллигенты— образованные люди с мессианскими чертами (сеющие «разумное, доброе, вечное»), способные нравственно сопереживать униженным и оскорбленным, носители общественной совести. И самое главное — они должны быть оппозиционны к доминирующим в обществе институтам. [5, С. 3].

Далее Сергей Аксененко подтверждает свою позицию тем, что «ис­тория дважды (в 1917 и в начале 1990-х гг.) дала интеллигентам шанс показать, на что они способны в реальном управлении, и оба раза интел­лигенция с позором провалилась» [4, С.4]. Итак, у С. Аксененко мы на­блюдаем негативное отношение к интеллигенции в целом, и с таким сарказмом относится к интеллигенции сейчас многие.

Невольно, возникает вопрос — негативное отношение к интеллиген­ции появилось в современном постсоветском обществе или намного раньше?

Ответ на этот вопрос можно найти, ознакомившись со сборником статей «Вехи», который вышел еще в 1909 году. Именно в это время понятие «интеллигенция» получило популярность, это слово стало общеупотребляемым. Однако в этом сборнике мы встречаем как раз нега­тивную критику интеллигенции.

Вот, например A.C. Изгоев пишет, что «средний массовый интелли­гент в России большею частью не любит своего дела и не знает его. Он — плохой учитель, плохой инженер, плохой журналист, непрактичный техник и проч. и проч. Его профессия представляет для него нечто слу­чайное, побочное, не заслуживающее уважения. Если он увлечется сво­ей профессией, всецело отдастся ей — его ждут самые жестокие сарказмы со стороны товарищей, как настоящих революционеров, так и фразерствующих­ бездельников. Но приобрести серьезное влияние среди населения, получить в современной жизни большой удельный вес мож­но, только обладая солидными, действительными специальными зна­ниями. Без этих знаний, кормясь только популярными брошюрами, дол­го играть роль в жизни невозможно. Если вспомнить, какое жалкое об­разование получают наши интеллигенты в средних и высших школах, станет понятным и антикультурное влияние отсутствия любви к своей профессии и революционного верхоглядства, при помощи которого ре­шались все вопросы. История доставила нам даже слишком громкое до­казательство справедливости сказанного» [5].

Негативное отношение к интеллигенции встречалось и у тех, кого мы относим к классической интеллигенции. Например, русский писатель А.П. Чехов тоже выражал свое недовольство интеллигенцией: «Я не ве­рю в нашу интеллигенцию, лицемерную, фальшивую, истеричную, не­воспитанную, ленивую, не верю даже, когда она страдает и жалуется, ибо ее притеснители выходят из ее же недр. Я верю в отдельных людей, я вижу спасение в отдельных личностях, разбросанных по всей России там и сям — интеллигенты они или мужики, — в них сила, хотя их и мало. Несть праведен пророк в отечестве своем; и отдельные личности, о ко­торых я говорю, играют незаметную роль в обществе, они не домини­руют, но работа их видна; что бы там ни было, наука все подвигается вперед и вперед, общественное самосознание нарастает, нравственные вопросы начинают приобретать беспокойный характер и т.д. и т.д. — и все это делается помимо прокуроров, инженеров, гувернеров, помимо интел­лигенции en masse и несмотря ни на что» [6, С. 99]. Выходит, что нега­тивное отношение к интеллигенции передается, словно по наследству?

Также об интеллигенции рассуждает и Г. Померанц. Он пишет, что «до конца 18 в. слово «интеллигенция» означало совсем не то, что мы сегодня понимаем под ним. В конце 18 в. французским просветителям понадобилось как-то отделить слой просвещенных от непросвещенных. И они воспользовались словом «интеллидженс». К интеллигенции отно­сились далеко не все образованные люди. Интеллигентность становится модой в период нарастания и обнажения кризиса. Интеллигенции нет только в примитивных и архаических обществах, потому что там нет кризисов. Развитие истории — это нарастание кризисности. Сперва кри­зисы случались изредка, и дело кончалось либо распадом общества, ли­бо переходом в новое стабильное состояние. Современное же общество — есть общество, постоянно нарастающего и ветвящегося кризиса, в кото­ром один кризис переходит в другой, причем первый тоже в какой-то степени остается, хотя в смягченной форме. И вместе с тем все это каким-то образом вопреки прежним законам истории, сохраняется. Мне кажется, что задача интеллигенции — вступать в диалог с фанатиками идеи и стремиться превратить войну идей в диалог идей» [7].

Кроме классического определения интеллигенции мы встречаемся также с новой классификацией этого феномена. Например, в современ­ном обществе одновременно выделяют три типа интеллигенции: «совет­ская интеллигенция», «интеллигенция переходного периода» и «совре­менная интеллигенция».

Нельзя не согласиться с С. Аксененко, что во времена перестройки, в 1990-е годы, так называемые интеллигенты, проявили себя с очень нега­тивной стороны. «Людей своей страны они прозвали «совками», крича­ли на всех углах: «Вот на Западе живут, а мы…», «Введем американские Ценности — будем жить, как они». При этом интеллигенция не понима­ла, что если бы США вдруг сдуру разрешили нам жить, как они, то им бы пришлось жить, как мы, так как живут ОНИ за счет других стран. Не замечала интеллигенция и того, что дешевизна шмоток и магнитофонов сочетается на Западе с дороговизной квартир, медицины и образования» [4, С. 5]. Можно сказать, что интеллигенты, которые стояли у трибун в 1990-е годы практически достигли желаемого результата, во всяком случае, недоступность жилья, образования, и медицинского обслужива­ния обеспечена нам на долгие годы.

Дальше С. Аксененко отмечает, что «другой отрицательной чертой интеллигентов является то, что, борясь против власти своей страны, они рано или поздно становятся вольными-невольными агентами (как в ка­вычках, так и без) иностранных государств. Никто не спорит, иногда бывают такие правители и правительства, что делом чести каждого по­рядочного человека будет борьба против них, но в этой борьбе никогда нельзя становиться помощником других стран-конкурентов. Ведь в этом случае ты становишься борцом не против антинародного правительства своего государства, а борцом против своего народа» [4, С. 5].

Но все же, С. Аксененко в завершении своей статьи дает оптимисти­чный прогноз: «не все в интеллигенции так плохо. Естественно, интел­лигенция имеет большие социальные и культурные заслуги. Интелли­генты несли в массы идеи демократии, они (после ухода со сцены дво­рянства) создали ту среду, без которой развитие культуры было бы за­труднительным. Из интеллигенции вышли многие великие люди. Да и сама интеллигенция не однородна, среди интеллигентов во все времена встречались глубоко порядочные люди, патриоты своего отечества. А снобизм интеллигенции, ее претензия на то, чтобы быть «совестью наро­да» — ничто, по сравнению со снобизмом новой «буржуазии» [4, С. 7].

Но как бы мы не рассматривали явление интеллигенции, главным ее признаком, как справедливо отмечает М.А. Славинский «необходимо признать высокое интеллектуальное развитие состава ее членов. Кроме того, интеллигенция — единственная общественная группа, которая, будучи более или менее независимой от воздействий сословной, классо­вой и профессиональной психологии, концентрирует в себе все черты общенародного гения, делается сосредоточением общенародного творчества, питаясь непосредственно его соками и непосредственно возвра­щая полученное в переработанном виде народу, минуя все сословные, классовые и профессиональные перегородки. Интеллигенция является не только создателем всех нематериальных ценностей, находящихся в культурном обороте данного народа, но и неизменным распределителем их; без нее невозможно поступательное движение всей цивилизации данного народа. Интеллигенция стоит на страже всех элементов национального сознания своего народа. Ее культурным развитием определяет­ся степень культуры данного народа, ее симпатии и настроения являют­ся таковыми же данной национальности, ее психический уклад, отлага­ясь в народном сознании, придает окончательный вид и окончательную форму национальной психологии; наконец, главное орудие культурно­национального творчества народа — национальный язык — находится всецело в ее обладании, притом форма этого орудия, которой пользуется интеллигенция, является всегда наиболее совершенной для каждого данного момента народной истории. Интеллигенция является также сво­его рода интеллектуальной лабораторией, в которой, помимо чисто культурных ценностей, создаются формы и типы национальной граж­данственности и политического устроения. В руках интеллигенции на­ходятся все ключи от национальной судьбы того народа, представитель­ницей которого она является» [8]. То есть, М.А. Славинский стоит на той позиции, что главным стержнем интеллигенции должен быть дух высокой патриотичности, интеллигенция должна служить на благо сво­его народа.

Национальную идею могут развивать, добиваясь ее воплощения, лю­ди прогрессивные, сочетающие в себе интеллект, духовность и внутрен­нее ощущение родной культуры, родных корней, — люди, свободные от конъюнктурного мышления.

Современное общество скептически смотрит на мораль, эстетические взгляды, исповедуемые национальной интеллигенцией, интеллектуала­ми, деятелями культуры, людьми нового мышления. Никогда в истории не было полного взаимопонимания между правящей элитой и деятелями культуры и науки в вопросах определения главных ценностей.

Следует отметить еще одну характерную особенностью среди спе­циалистов высоких технологий это появление нового слоя интеллиген­ции, так называемой нетократии. Это информационно интеллектуальная элита, с высоким уровнем интеллекта и одаренности, чаще всего форми­рующаяся по генетическому типу — евгеники, из родословной интелли­генции. Нетократия создает новый код социального бытия, мастерски управляет информационными технологиями и способна оказывать влия­ние на всю сферу услуг и производства и даже политические отношения. Ей подчиняются менеджеры — кураторы сетей, ученые, предпринимате­ли — менеджеры и другие. [9, С. 20]. Встречается также в современном обществе и такая точка зрения, что интеллигенция — это тоталитарная среда, разделяющаяся на секты (как раньше выражались, «кружковщи­на» и «групповщина»). По социальной структуре и внутренним взаимо­отношениям интеллигентские сообщества крайне авторитарны и деспо­тичны, держаться на иерархии бесспорных моральных авторитетов (как разных для различных интеллигентских группировок, так и общих для большинства интеллигенции). Систему интеллигентских культов, по­клонение своим героям и кумирам интеллигенция стремит[]ся навязать обществу как некий нравственный императив. Вообще, интеллигенция отличается крайней идеологической нетерпимостью, и если и пропове­дует обществу толерантность и всепрощение, то только по отношению к «своим». Ответной любезности от интеллигенции дождаться невозмож­но, мстительность интеллигенции ее врагам невозможно недооценить.

Дает свою оценку места интеллигенции в современном обществе и известный философ М. Мамардашвили. Он пишет, что «разросшаяся общественная интеллектуальная функция развивает труд определенного типа — стандартизированный массовый интеллектуальный труд, предпо­лагающий взаимозаменяемость его исполнителей, шаблонное воспроиз­водство уже имеющихся «образцов» в массовых масштабах, рутинный и частичный характер самой интеллектуальной функции, дробящейся ме­жду рядом исполнителей, которые теряют из виду связь целого и в этом отношении вполне подобны фигуре «частичного рабочего» на производ­стве» [10]. Академик НАН Украины М. Згуровский также с горечью констатирует, что, «блестящие научно-технические достижения века — авиация, атомная энергия, космос, вычислительная техника, биоинжене­рия, Интернет — не исключили в обществе духовного и морального ни­гилизма и вольтерьянства, идеологического вольнодумства, беззакония, разлада и гражданского непослушания. Конечно же, всегда найдутся горячие головы, считающие причиной бездуховности сильный крен к материальному, который якобы мешает гуманитарному совершенство­ванию человека» [11, С. 3]. Пессимистический настрой отмечает и И.И. Кальной: «Население не верит тем, кто рядится под интеллиген­цию, кто освоил искусство думать одно, говорить другое, а делать третье; кто потерял способность к терпению и терпимости в условиях общества трансформационных процессов. Предстоит длительный путь становления той интеллигенции, ориентированной не на выживаемость любой ценой, а на осуществление того нравственного закона мирозда­ния, который апеллирует не к долгу, а к совести» [12, С. 4]. Л.И. Кемалова детально анализирует кризис, который сегодня переживает основ­ная масса интеллигенции:

• • политический, проявляющийся в утрате традиционных идеалов и поисках новых;
  • экономический, означающий резкое снижение жизненного уровня при неполной занятости, безработице, при значительном сокращении численности предприятий;
  • профессиональный, когда происходит вынужденная массовая де­профессионализация части интеллигенции в связи с переходом к мало­квалифицированному умственному или физическому труду;
  • издательский, что означает ограничение возможностей публикации произведений науки, литературы, искусства в условиях их коммерциа­лизации;
  • информационный, приводящий к разрыву связей и сотрудничества с интеллигенцией ближнего и дальнего зарубежья при сокращении на­учной и деловой информации и невозможности приобретать общую и специальную литературу». [13, С. 27-28].

Ф.А. Папаяни условно делит интеллигенцию по этическим призна­кам:

• • нравственная, когда мировоззрение и дела ее имеют сверку только с собственной совестью; эта устойчивая часть составляет мень­шинство, хотя и очень яркое: Г. Сковорода в Украине, Д. Лихачев в Рос­сии, Д. Неру в Индии, Т. Манн в Германии и т.п. Этих людей называют совестью нации, солью Земли;
  • условнонравственная, когда мировоззрение и дела интеллиген­ции имеют сверку с моралью общества;
  • безнравственная, когда интеллигенция является носителем ры­ночного, своекорыстного, криминального или любого иного бездухов­ного мировоззрения. Ее представители могут быть талантливыми поли­тиками и предпринимателями, экономистами и юристами, а также вора­ми. Некоторые из них могут иметь пять качеств в одном. Последних со­всем немного, но именно они составляют современные финансово­политические элиты. Их принято называть олигархами. В последнее время олигархи воруют «интеллигентно», находя бреши в законодатель­стве и используя продажность судей и правоохранителей» [14, С. 86]. Нужно отметить, что здесь автор пишет о современной украинской ин­теллигенции, но, мне кажется, что такое подразделение можно приме­нить ко всей интеллигенции на постсоветском пространстве.

Итак, для современного общества характерно, в основном негативное отношение к интеллигенции. Но с нашей точки зрения, это негативное отношение связано с тем, что смысл самого понятия интеллигенция, сколько бы о нем не говорили и не писали, сколько бы не проводили круглых столов, сколько бы не слушали и не обсуждали научных докла­дов, для многих остается размытым и не до конца понятым.

Но, тем не менее, какой бы смысл не вкладывали в понятие интелли­генции, как бы негативно к ней [не] относились сейчас, как социальное, ис­торическое явление интеллигенция существовала еще со времен антич­ности, существует в наше время и исчезнуть, искоренить себя не сможет никогда. Интеллигенция, зачастую остается в своем маргинальном мень­шинстве, но всегда выполняла, и будет выполнять свою великую мис­сию — продуцировать науку, знание, искусство, культуру, нести просвещение в массы, помогать государству находить оптимальные пути для процветания его народа. Отсюда — необходимость наличия в самодоста­точном государстве здоровой интеллигенции с активной жизненной пози­цией, которая будет заставлять человеческое мышление неустанно рабо­тать и искать пути для развития и продвижения мирового прогресса.

ПРИМЕЧАНИЯ: