В современных условиях судьба современной интеллигенции в России, да и во всем мире, представляется достаточно сложной. Ставится вопрос о роли интеллигенции в современном мире, в котором доминируют материальные ценности. Насколько жизнеспособна интеллигенция в России, где ей пришлось претерпеть ряд серьезных испытаний и ее положение оставляет желать лучшего и по сей день? Ответить на эти и другие вопросы невозможно без рассмотрения сущности данного понятия, которое начинается с рассмотрения исходного значения данного слова. В самом широком смысле, интеллигент – это человек умственного труда. Но такое значение понятия, автоматически включает в свой объем всех, чья профессия так или иначе связана с умственным трудом. Однако, с другой стороны, ориентируясь на такого рода разграничения, интеллигентом нельзя назвать человека, профессия которого связана преимущественно с физическим или неквалифицированным трудом, что тоже будет ошибкой. Следовательно, смысл понятия интеллигентности в его современном толковании гораздо глубже.
Современная научно-техническая революция меняет характер труда, требования к работнику производства. В конечном счете, абсолютное большинство работников должны стать высококвалифицированными профессионалами, не чуждыми умственного труда. Таким образом, следуя требованию времени, высшая школа должна организовать образовательный процесс таким образом, чтобы будущие специалисты обладали не только необходимым объемом знаний по выбранной специальности, но и приобретали статус интеллигенции. В этой связи необходимо более подробно рассмотреть само понятие интеллигентность, которое, на мой взгляд, имеет более глубокий смысл. Помимо определенного уровня интеллекта, знаний, а, главное, стремления к самостоятельному их пополнению, это понятие включает в себя и нравственный аспект. В современном языке зачастую отождествляются понятия интеллигентность и культурность. Хотя здесь нет особых противоречий, все-таки необходимо заметить, что первое понятие значительно шире второго. Конечно, воспитанность, тактичность, коммуникабельность являются необходимым условием социальных взаимодействий, но они не являются достаточным критерием интеллигентности. Здесь будет уместным проследить становление значения понятия интеллигентность. В 18 веке в русской литературе появился перевод латинского слова «интеллигентный» как «разумный». В 40-х годах 19 века данный термин был широко распространен во Франции и Германии и означал не профессиональную характеристику, а “выдающуюся гражданственность”. Далее его можно встретить в дневниках В.А. Жуковского, который великолепно знал немецкую литературу и философию, имел блестящее образование. Кстати, под его руководством воспитывался будущий основатель движения славянофилов Иван Киреевский.
Ю. Левада пишет: “В понятии интеллигентности, как оно оформилось в России, содержится нечто иное и большее, чем “слой” или “социальная группа”; это в то же время есть и социальная функция, роль, притом представленная как миссия, окруженная ореолом долга и жертвенности. Это не просто группа образованных людей, но некая общность, видящая смысл своего существования в том, чтобы нести плоды образованности (культуры, просвещения, политического сознания и пр.) в народ и уподобляющая эту задачу священной (по меньшей мере, культурно-исторической) миссии”. Автор считает, что интеллигенция — явление преимущественно российское, связанное с тем, что модернизация осуществлялась в России (и еще в немногих странах) именно в ХIХ веке. Автор считает жертвенность, чувство вины (перед народом, в первую очередь) органическим выражением сущности интеллигенции. Можно добавить в подкрепление его концепции, что сами условия формирования образованного слоя общества в России ХIХ века этому способствовали. В современных развитых индустриальных странах (Западная Европа, Америка) этот слой формировался постепенно с развитием капиталистических отношений, и немалое место в нем заняли выходцы из народа (рабочих, крестьян, ремесленников), поэтому ему было и остается чуждым как чувство вины перед народом, так и принципиальная оппозиционность по отношению к власти.
В качестве альтернативной точки зрения можно привести статью французской исследовательницы Вероники Гаррос, хотя позиции у обоих авторов во многом совпадают. В. Гаррос начинает с заявления, что “слово интеллигенция непереводимо, а явление, обозначенное им неопределяемо”. Во Франции, по ее мнению, это слово появилось в 20-х годах как “русское заимствование”, вероятно, по следам русской революции и эмиграции. Она пытается сопоставить это понятие с понятием интеллектуалы как родственным ему французским явлением. Но, понимая условность такого отождествления, она находит наиболее близким к пониманию сущности русской интеллигенции определение А. Адорно: “Интеллигентность – нравственная категория”. В. Гаррос отмечает редкость интеллигентности в наше время, время высокого уровня “бескультурья и лени” и, одновременно, возрастающую потребность общества в интеллигентности и интеллигентах. Она считает, что меняется сам тип интеллигента, эволюционирующего от человека “письменной традиции” к человеку деятельному, готовому выступать и действовать не столько против власти, сколько вместе с ней, воздействуя на нее, входя в нее и поняв уже невозможность утвердить мир без участия власти. Но окончательные выводы автора статьи пессимистичны. Она считает, что современная интеллигенция освободилась не только от чувства вины, но и от чувства ответственности и это означает умерщвление новыми интеллигентами интеллигенции прошлого. “Возможно, именно отсутствие интеллигенции…ставит вопрос о том, может ли общество идти вперед, нормально функционировать при отсутствии утопий, мифов, противоположных общепринятым ценностям, без мятежной мысли?”. Не давая определенного ответа на этот вопрос, В. Гаррос связывает умирание интеллигенции с умиранием истории, концом последней.
Отсюда возникает вопрос, в чем тогда суть проблемы интеллигентности в современном мире и в современной России? Нужен ли интеллигент современному обществу или он является пережитком прошлого, таким музейным раритетом в глазах современной молодежи?
В первой половине ХХ-го века Зигмунд Фрейд, обосновывая свою концепцию культуры, считал первостепенным следующий критерий: “Никакая другая черта культуры не позволяет нам, однако, характеризовать ее лучше, чем уважение к высшим формам психической деятельности, к интеллектуальным, научным и художественным достижениям и забота о них, к ведущей роли, которую она отводит значению идей в жизни человека”. Так ответил З. Фрейд на вопрос, может ли существовать культурное общество без интеллигентности и интеллигенции, подчеркнув при этом не только необходимость уважения к высшим формам психической деятельности, признания их ведущей роли, но и заботы о них, а, следовательно, и об их носителях – интеллигентах. Можно ли считать критерии З. Фрейда в наше время устаревшими? Более того, в наши дни данная концепция приобрела особый смысл, новую наполненность. Прав Ю. Левада, считая, что не перевелись интеллигенты в самом высоком смысле этого слова. Он сам испытал немало превратностей судьбы, грубого давления “сверху”, но не изменил своих убеждений. Можно вспомнить о травле, скрытой или явной, таких не только светлых умов, но и светлых людей, для которых высокий нравственный долг был внутренним, непреоборимым чувством. Это и философы Ильенков, М. Мамардашвили, это и один из выдающихся ученых нашего века Алексей Федорович Лосев, прошедший через сталинские лагеря, изгнанный позже из Московского университета, отлученный от философии – важнейшего дела своей жизни.
А.Ф. Лосев в своей книге “Дерзание духа”, которая была написана в глубокой старости, но обращенной к молодежи, рассматривает проблему интеллигентности. Он задает вопрос: “Что не есть интеллигентность?” И отвечает на него: “Интеллигентность не есть ни большое накопление знаний, ни владение какой-нибудь профессиональной специализацией, ни участие в общекультурном прогрессе, ни просто моральное поведение или художественная способность, ни просто какое-нибудь общественно-историческое происхождение, ни просто принадлежность к некоторой общественно-исторической прослойке. Все эти качества и особенности либо являются выражением интеллигентности, но не самой интеллигентностью, либо нейтральны к интеллигентности, либо даже враждебны к ней”. А.Ф. Лосев дает свое понимание интеллигентности: “…интеллигентен тот, кто блюдет интересы общечеловеческого благоденствия. Интеллигент живет и работает в настоящее время так, как в будущем станет жить и работать человек в условиях общечеловеческого благоденствия”. Он делает и очень интересное замечание, что “вовсе не обязательно, чтобы интеллигент сознавал это в подробностях и чтобы вообще это сознавал”. Он пишет: “Наоборот, чересчур большая сознательность в этом деле может только помешать интеллигентности как живому процессу жизни. Плох тот интеллигент, который понимает это совершенно точно; и еще хуже тот, кто свое понимание выражает для других напоказ. Лучше будет сказать, что интеллигент не мыслит свою интеллигентность, а дышит ею как воздухом”. А.Ф. Лосев, подчеркивая естественность и даже необъяснимость интеллигентности, понимает интеллигентность не как словесную традицию, а как действенное отношение к жизни. Культура интеллигентности заключается, по его мнению, в “переделывании действительности в целях достижения и воплощения заветной и тайной мечты каждого интеллигента работать ради достижения общечеловеческого благоденствия”. Приведем слова Д.С. Лихачева: “Интеллигенция – это широкая образованность плюс интеллектуальная и моральная свобода. Интеллигент – это состояние души”. Как известно, на этапе исторических изменений научная и творческая интеллигенция является основным генератором идей и катализатором народной активностью по преобразованию общества, которая должна обеспечить освоение гражданами основных мировоззренческих ценностей, а от них идти к целостной общенациональной идее. Здесь необходимо заметить, что интеллигенция соотносится в основном с властью, с большим или меньшим успехом претендует на роль ее ученого советчика. Ученых всегда волновала проблема формирования демократии, благодаря которой были бы в полной мере раскрыты творческие способности, появилась бы возможность культурного развития, экономического обновления и т. д. Для уточнения этих или иных составляющих общегражданской идеи, ее актуализации в системной идеологии нужна осознанная и целенаправленная работа теоретиков. Системе высшего образования предстоит освоить систему философских и этических принципов, которые могли бы стать основой идеологической работы по воспитанию интеллигенции нового поколения. На данный момент наблюдается недостаточное участие технической интеллигенции в формировании диалогичности мышления в духовной жизни общества, недостаточно освоен уровень обсуждения актуальных вопросов в средствах массовой информации и их популяризация в широких кругах общественности. Оставляет желать лучшего и социокультурная функция интеллигенции. В этой связи наиболее актуальным является взаимодействие старшего поколения интеллигенции с будущими выпускниками. На наш взгляд данный процесс должен следовать следующим принципам.
Во-первых, принципу открытости и автономии. Без открытого выражения каждым студентом своих проблем, отношения к происходящему, к содержанию труда, диалог невозможен, поэтому нужно максимально содействовать возникновению готовности к пониманию и к признанию права каждого на собственное мнение. Но студент, открытый к мнению других, должен иметь право сохранить своё мнение, и это непременное условие формирования отношения личности к себе как субъекту процесса профессионального роста. Желательно, чтобы по возможности каждый студент включился в процесс анализа собственных установок на будущую профессиональную деятельность. Чтобы достичь этой цели, необходимо найти такие формы жизнедеятельности в системе подготовки специалиста, которые бы способствовали его движению к самораскрытию, самоанализу, самоопределению.
Во-вторых, принцип убеждения при сохранении альтернативы. Убедить – значит найти общий смысл, не затушевывая объективно существующих противоречий, которые всегда будут оставаться источником альтернативы. Важно, чтобы она воспринималась как благо, но не заслоняла того общего, на чем можно выстраивать осознанные, добровольные действия. Поиск общего смысла выступает и как принцип выстраивания отношений между студентами и старшим поколением, и как задача, которую они призваны решить, чтобы суметь совместно действовать, преодолевая те или иные проблемы.
В-третьих, принцип доверия и сомнения. Взаимоотношения должны строиться на основе полного доверия к студенту, даже если он непоследователен в выражении собственной позиции, формулировании выводов и т.п. Сомнению подвергаются лишь «продукты сознания»: заявления, тезисы, выводы и т.п. Благодаря сомнению обнажаются противоречия, выявляются проблемы (как внешние, так и внутренние). Сомнение есть условие познания, а доверие к познающему – это условие его свободного движения к поиску собственных истин. Реализация принципа «доверия и сомнения» требует учета реакции студентов на сомнение как на норму.
В-четвертых, принцип субъектно-субъектной позиции. Развивая субъектно-субъектные отношения между старшим поколением интеллигенции и студентами, можно способствовать тому, чтобы на этапе обучения в высшем учебном заведении, студент мог выбрать ориентиры для формирования своего отношения к деятельности, к себе и к другим.
Н.И. Пирогов в своей знаменитой статье «Вопросы жизни» затронул актуальную для наших дней проблему взаимосвязи нравственности и образования. Он выдвинул идею общечеловеческого воспитания, которое должно подготовить высоконравственного человека с широким образовательным кругозором. Другими словами, Н.И. Пирогов выступал за развитие духовности – сущности человека, его интеллектуальной и нравственной природы.
Подобного мнения придерживался и И.А. Ильин в своих многочисленных статьях, посвященных исторической судьбе и будущему России. «Образование в отрыве от духа, совести, веры и характера, — писал он, — не формирует человека, а разнуздывает и портит его, ибо оно дает в его распоряжение жизненно выгодные возможности, технические умения, которыми он, бездуховный и бессовестный, безверный и бесхарактерный, начинает злоупотреблять. Надо раз и навсегда установить и признать, что безграмотный, но добросовестный простолюдин есть лучший человек и лучший гражданин, чем бессознательный грамотей, что формальная «образованность» вне веры, чести и совести создаёт не национальную культуру, а разврат пошлой цивилизации». А в работе «Путь к очевидности» великий мыслитель ещё раз замечает: «Образование без воспитания есть дело ложное и опасное. Оно создаёт чаще всего людей полуобразованных, самомнительных и заносчивых карьеристов: оно развязывает и поощряет в человеке “волка”».
В своё время, размышляя над вопросом о взаимосвязи наук и искусств с человеческими нравами, Ж.Ж. Руссо пришел к выводу о том, что, изучая и используя законы природы, люди должны стать добродетельными, «заставив умолкнуть страсти, прислушаться к голосу своей совести». В противном случае наступит ухудшение нравов. «Народы! – восклицал Ж.Ж. Руссо. – Знайте, раз и навсегда, что природа хотела сберечь вас от наук, подобно тому, как мать вырывает из рук своего ребёнка опасное оружие. Все скрываемые от вас тайны являются злом, от которого вас охраняет, и трудность изучения составляет одно из немалых ее благодеяний. Люди испорчены, но они были бы ещё хуже, если бы имели несчастье рождаться учёными».
Дух, душа и тело человека едины. Сейчас же, в начале третьего тысячелетия, мы видим, насколько нарушено это единство. Нарушено из-за неразумно-преступного взаимодействия человека с природой, частью которой является он сам. Антигуманные, губительные последствия цивилизации все более и более дают себя знать. Над человечеством, как пишет социолог Ю. Рюриков, нависли три дамокловых меча: атомная смерть, экологическая катастрофа и «меч эгоизации людей, их нравственного вырождения, …пожалуй, самый страшный … и самый неосознанный».
На фоне всего вышесказанного, попытаемся сформулировать ряд социальных требований к современному высшему образованию, обеспечивающих его одухотворённость и нравственную направленность.
Наиболее важным требованием к современному образованию является необходимость в таком учебном процессе, который, используя возможности всех изучаемых предметов, обеспечил бы пробуждение, становление и формирование высших, духовных чувств и потребностей студентов. На протяжении тысячелетий человек и человечество стремились к постижению и утверждению трех величайших ценностей: Истины, Добра и Красоты. Формировались высшие, социальные, свойственные только человеку и возвышающие его над всем животным миром духовные чувства и потребности: интеллектуальные (познавательные), нравственные, эстетические. В совокупности своей они и означали духовность, которая может быть понята как способность человека отличать ценности (ложь от Истины, зло от Добра, безобразное от Красоты) и избирать те, в соответствии с которыми следует определять свою жизнь, поведение и общение. Образование призвано превратить естественный неутолимый огонёк детской любознательности в бушующее пламя познания. За желание постичь Истину, «конечный вывод мудрости земной», Фауст продал свою душу Мефистофелю (И.В. Гёте). Ценность Истины превыше всего, именно она в конце концов помогает обнаружить грань между различными ценностями, порой совсем неуловимую как в действительности, в искусстве, так и в человеческих отношениях (у каждого своя правда, а Истина одна).
Рассматриваемое требование к образованию обязывает убедить, что в человеческих отношениях интеллектуальное, нравственное и эстетическое совпадают, сливаются воедино, рождая великую ценность — Совесть. Вот этот момент совпадения и должен быть многократно прочувствован, осознан и усвоен всеми обучающими и учащимися как высший критерий одухотворенной образованности и ее сердцевины – нравственности.
Уточняя сказанное, заметим, что система высшего образования призвана помочь студентам найти свою собственную духовно-нравственную сущность на основе совести. По словам И. Эренбурга, человек, в котором есть только знание, но нет сознания, а под сознанием он понимал совесть, — это ещё не человек, а полуфабрикат. Он считал, что главная беда в том, что наш мир стал миром таких полуфабрикатов. К сожалению, в содержании образования (учебниках, учебных пособиях и т.д.) ни слова не сказано о том, что такое совесть и как она формируется.
Следующим требованием, выполняющим одухотворяющую функцию в целостном образовательном процессе, является его эмоциональность. Учебный процесс часто страдает сухостью: в нем много рациональности и мало эмоциональности. К сожалению, принцип эмоциональности как основополагающее требование к образовательному процессу до сих пор так и не получил своего теоретико-методологического обоснования. Суть неискоренимого и живучего формализма заключается в том, что познавательная деятельность и духовно-нравственная, эмоциональная жизнь студентов идут как бы параллельно, не проникая друг в друга.
Эмоциональность есть свойство человека, характеризующее содержание, качество и динамику его чувств – переживаемых отношений. Выдающиеся деятели науки и культуры важным условием воспитания личности считали развитие чувств. «Дети думают сердцем», — утверждал Я. Корчак. Но эта истина относится и к взрослым. «Чувства – верный страж совести», образно заметил В.А. Сухомлинский. Большой знаток человеческих душ А.М. Горький всё дурное в поведении людей объяснял «эмоциональной неграмотностью», а художник Б.М. Неменский – «эмоциональной невоспитанностью», ведущей к цинизму в человеческих отношениях. Одухотворенность образования, его интеллектуальный, нравственный и эстетический аспекты органически взаимосвязаны с эмоциональностью. Содержательные стороны эмоциональности имеют прямое отношение к стержневым особенностям личности: направленности, мотивационной сфере, ценностным ориентациям, мировоззрению. Эмоции относятся к процессам внутренней регуляции поведения. «Будучи субъективной формой выражения потребностей, они предшествуют деятельности по их удовлетворению, побуждая и направляя ее. Высший продукт развития эмоций человека – устойчивые чувства к предметам, отвечающим его высшим потребностям».
Технология воспитания моральных чувств и потребностей заключается в том, чтобы давать студентам постоянную эмоциональную зарядку; иначе говоря, пробуждать, поддерживать и укреплять желание делать хорошее, доброе. В реализации требования эмоциональности можно выделить три момента: воспитание положительных чувств, регулирование чувств и борьба с отрицательными чувствами. Между чувствами и сознанием, между сердцем и умом есть и будут противоречия. Следовательно, необходимо соединять чувства с рациональными, добрыми делами, поступками и отношениями. И здесь решающую роль играет осознание на основе убеждения. Поэтому вооружение студентов не только научными, но и этическими, эстетическими знаниями и понятиями – важнейший компонент одухотворенного образования.
Цели-идеалы и идеи-ценности практически призваны определить содержание образования, а на высшем уровне обобщения в сжатой форме выразить российскую национальную идею. Н.Д. Никандров предлагает свою формулировку основополагающих ценностей – патриотизм и народность как российскую национальную идею.
Рассматривая вопрос о формировании молодой интеллигенции в системе высшего образования на основе идеалов нравственности и одухотворенности образования, предъявляются и другие требования к учебному процессу: гуманистическая направленность, ориентация на ценностные отношения и преодоление авторитарных проявлений. В настоящее время система этического просвещения, способствующая конструкции и реконструкции отношений на основе сознательно усвоенных или самостоятельно выведенных из опыта поведения новых знаний и понятий, находится на низком уровне. Это отрицательно сказывается на формировании нравственности – основы духовной культуры личности. В образовательных госстандартах должна быть заложена целенаправленная, интегративная система морально-этических, эстетических, культурологических знаний, понятий, умений, которая будет взаимодействовать с системой естественнонаучных, математических знаний, так как в настоящий момент духовно-нравственное воспитание недооценивается и катастрофически отстает от современного образования.
Следовательно, в системе высшего образования необходимо всемерно культивировать и поддерживать взаимодействие научно-технической интеллигенции с будущими выпускниками, которым еще предстоит создать ту часть российского общества, которая станет фундаментом и носителем базисных ценностей: патриотизма, гражданственности, высокого гуманизма и справедливости. Для этого необходима организация творческих вечеров, молодежных диспутов, совместных национальных и политических проектов. Ярким примером такого единения является конференция, участниками которой мы являемся, потому что интеллигенция не имеет национальных различий, стремясь сохранить высокую культуру, несмотря на множество проблем, возникающих на пути созидания.
Литература
-
- Динамика ценностей населения реформируемой России .-М.: Эдиториал, 1996.
- Кастельс М. Информационная эпоха: экономика, общество и культура. – М., 2000.
- Сорокин П.А. Социальная и культурная динамика: Исследование изменений в больших системах искусства, истины, этики, права и общественных отношений. -СПб.: РХГИ, 2000.
http://www.cs-alternativa.ru/text/2232