Содержание
Введение
Глава 1. Интеллигенция в российском социокультурном контексте: специфика, историческая динамика, противоречия
1.1. Российская интеллигенция как социальный и культурный тип: основные идентификационные характеристики 16
1.2. Интеллигенция как участник и объект социокультурных трансформаций в России 38
1.3. Взаимообусловленность кризиса интеллигенции и идентификационного кризиса современного российского общества
Глава 2. Место интеллигенции в процессе формирования национальной культурной идентичности Россиян
2.1. Перспективы интеллигенции в глобализирующейся культуре
2.2. Российская интеллигенция в поисках выхода из идентификационного кризиса
2.3. Проблема воспроизводства интеллигенции в системе социокультурного воспроизводства российской идентичности
Заключение
Литература
ВВЕДЕНИЕ
Актуальность темы исследования. В последнее время внимание российской общественности, средств массовой информации и специалистов в сфере социально-гуманитарного знания все чаще обращается к проблеме изменения статусных и профессиональных характеристик интеллигенции в изменившемся под влиянием социетальной трансформации культурном пространстве. В течение весьма длительного исторического периода интеллигенция представляла собой не только социально-профессиональный слой в стратификационной структуре российского общества, но и специфическую культурную общность. Она сформировалась на протяжении последних столетий в процессе осмысления культурно-исторической динамики России, оппозиционной критики выбора правительством пути исторического развития и публичного обсуждения нравственных императивов собственной жизни. Отличительной чертой этого социокультурного слоя является инициирование и присвоение функции конструирования национальной российской идентичности и осуществления культурной рефлексии от имени всего общества. На фоне «безмолвствующего народа» интеллигенция как культурная общность выступала общественной силой, формулировавшей назревшие проблемы и продуцирующей социетальные идеалы и ценности. При этом границы интеллигенции как культурной общности, выделяемой по функциональному критерию и как социально-профессионального слоя в целом совпадали, поскольку названные культурные функции взяли на себя представители профессиональной группы, занятой интеллектуальными видами труда — литераторы, ученые, юристы, политики, деятели искусства, а также обладатели массовых интеллектуальных профессий, в повседневной практике выполнявшие задачу формирования культурных ценностей и установок у населения — учителя, врачи, священники, журналисты и т.д.
Дезинтеграционные процессы, вызванные радикальной перестройкой системы институтов российского общества, изменением его стратификационной структуры, внедрением в социальную жизнь новых ценностей и культурных смыслов и оттеснением прежних, способствовали тому, что универсальное культурное значение и роль в обществе интеллигенции оказались в значительной степени утраченными. Более того, массовым уделом ее представителей, работающих по профессии, стали бедность и низкий социальный статус, объективно препятствующие сохранению за интеллигенцией позиции духовного и культурного лидера общества. Согласно точке зрения ряда исследователей и публицистов, в современной России наблюдается агония интеллигенции как активной силы в культуре.
При всем многообразии идентичностей, присущих любому обществу (гендерной, этнической, профессиональной, конфессиональной и пр.), интегрирующим основанием выступает гражданская идентичность, включающая в себя социокультурный компонент, важнейшей составляющей которого выступает понимание справедливости. Революции или системные реформы общества разрушают именно это содержание. Все новые институты, определяющие повседневную жизнь и общества, и отдельного человека — свободная конкуренция, рынок, ориентация на потребление -фактически раскололи общество. Не преодоленная пока культурная дезинтеграция вызывает острый интерес к интеллигенции. Сохранила ли она свой креативный потенциал, который позволил бы ей по-прежнему играть ведущую роль в культурном строительстве нации? Тем более, что речь идет о культурном строительстве в контексте глобализации, усложняющей, фрагментирующей и деформирующей складывающуюся структуру унифицированные модели и стандарты. В этом отношении активное участие интеллигенции в процессе становления культурных идеалов в период российской транзиции является гарантом сохранения и поддержки исторического своеобразия российской светской духовности в качестве ценностной базы новой идентичности россиян. Это обусловливает актуальность и научно-теоретическую значимость обращения к исследованию комплекса проблем, связанных с социальной и культурной ролью интеллигенции в сегодняшнем российском обществе и современных идентификационных процессах.
Степень научной разработанности темы исследования. Российская интеллигенция, ее культурная и стратификационная специфика, происхождение и историческая судьба, реальные функции в обществе и притязания на культурный мессианизм в контексте «интеллигентского мифа» как элемента отечественной культуры, оценка ее миссии в обществе в терминах «заслуги» и «вины» — все грани темы настоящего исследования постоянно обсуждались и обсуждаются в публицистике и научных изысканиях практически всех гуманитарных дисциплин — не только социологии культуры, но и других областей социологии, политологии, истории, культурологии и философии.
Поскольку именно интеллигенция выступала в России субъектом культурной рефлексии, отечественный социальный дискурс практически всегда был одновременно и дискурсом по поводу исторической роли и обязанностей интеллигенции. Эта тема постоянно затрагивалась и крупными российскими мыслителями в контексте анализа духовной самобытности русской культуры, ее цивилизационной альтернативности Западу и его историческим вызовам, перспектив и ограничений социокультурных заимствований модернизационного характера. Сущность интеллигенции и интеллигентности как комплекса ментальных, духовно-нравственных и культурных качеств рассматривали Р.В. Иванов-Разумник, И.О. Лосский, Н.И. Бердяев, Л.П. Карсавин, позже А.Ф. Лосев, Д.С. Лихачёв. Историческая роль интеллигенции активно анализировалась также в связи с предреволюционными ожиданиями и опасениями, что нашло отражение в содержании знаменитого сборника «Вехи».
В советский период исследование интеллигенции базировалось на формационно-классовом подходе и осуществлялось преимущественно в профессиональном, классовом и политическом аспектах. Интеллигенция рассматривалась как социально-профессиональная «прослойка» в классовой структуре общества, и в фокусе исследовательского внимания находились преимущественно проблемы ее формирования интеллигенции, материального и социального положения, мировоззрение.
Параллельно интеллигенция и интеллектуалы как особая социальная когорта изучались в работах крупных зарубежных социологов А. Грамши, К. Мангейма, Р. Арона. Анализу сущности русской интеллигенции и интерпретации ее роли в истории и культуре посвящены и более поздние зарубежные исследования — Дж. Биллингтона, Д. Брауэра, В. Дэниелса, Р. Пайп-са, М. Конфино, А. Полларда и др. Эти авторы, как правило, акцентировали различие между русской интеллигенцией и западными интеллектуалами, подчеркивали ценностнотворческую и идеологическую роль российской интеллигенции, рассматривали последнюю как продукт дезинтеграционных процессов в социальной системе.
Пореформенный период ознаменовался всплеском интереса исследователей к интеллигенции как явлению и расширением сферы ее изучения. В начале 90-х гг. XX в. сформировалось «интеллигентоведение» как отдельная область гуманитарного знания, базирующаяся на комплексном подходе к предмету, в рамках которого интеллигенция рассматривалась на стыке целого ряда дисциплин. Активизировалось и социологическое изучение интеллигенции.
В настоящее время в связи с актуальностью поисков национальной идеи и новой культурной идентичности россиян, проблема интеллигенции и ее культурной роли снова активно переосмысливается, что находит отражение в многочисленных публикациях по теме, дискуссиях в СМИ, выступлениях на тематических конференциях.
Специфика интеллигенции как социально-профессионального слоя, ее место в стратификационной структуре современного российского общества, а также динамика изменения ее статусных позиций в ходе системных реформ исследуются Н.И. Лапиным, В.А. Луковым, Н.А. Покровским, Р.В. Рыбкиной, Н.Е. Тихоновой, Ж.Т. Тощенко, В.Н. Шевченко и др.
В качестве уникального, специфического для России культурного явления и в сравнительном анализе с категорией «интеллектуалов» в культурном пространстве Запада интеллигенцию рассматривают К.З Акопян, М.А. Каган, Л.А. Келеман, В. А. Мансуров, Ф.И. Минюшев, Г.С. Поме-ранц, Л.П. Роман ков, Т. А. Сабурова, В.М. Соколов, А. А. Труфанов, С. А. Ширинянц.
М.А. Каган, Л.А. Келеман, Н.И. Лапин акцентируют связь интеллигенции как социальной группы с ценностным содержанием традиционной российской культуры, определяя ее специфику как единство высокой духовно-нравственной позиции с интеллектуальностью и образованностью. В работах А.А. Казанцева, Л.А. Келемана отмечается интегральный характер мировоззрения и мышления интеллигенции — в противопоставлении специализированному мышлению «интеллектуалов». Метафорика «интеллигентского мифа», особенности политической и культурной самооценки российской интеллигенции затрагиваются в исследованиях Н.И. Бирюкова, Т.А. Сабуровой, В.М. Сергеева, В.Л. Цымбурского.
В историческом срезе формирование российской интеллигенции и ключевые особенности ассоциируемого с ней культурного пространства анализируют Э.К. Виртшафтер, Т.А. Сабурова и др. Политико-идеологические функции российской интеллигенции рассматриваются А.А. Казанцевым. В работах А.Б. Рослякова исследуется репрезентация современной российской интеллигенции в СМИ.
В связи с цивилизационной спецификой российской культуры, социокультурным расколом, противостоянием «западнической» и «почвеннической» тенденций проблематика российской интеллигенции затрагивалась А.С. Ахиезером, рассматривавшим интеллигенцию как репрезентанта рациональной составляющей национального менталитета россиян; Б.А. Успенским, отмечавшим двойственность и противоречивость культурного сознания интеллигенции как отражение маргинальное геополитического статуса России; Л.Н. Гумилевым, дававшим роли интеллигенции в России как носительницы западнической ориентации, противостоящей евразийству, негативную оценку.
В современном российском гуманитарном дискурсе также представлена восходящая к «Вехам» сугубо негативная оценка социальной, культурной и политической роли интеллигенции, осуществленная С.Г. Кара-Мурзой, P.P. Вахитовым, П. Крусановым, А. Секацким, В.Г. Федотовой и др.
Особенное значение для настоящего исследования представляет место и роль интеллигенции в ходе формирования новой российской культурной идентичности. Ю.С. Пивоваров, А.И. Фурсов, Н.А. Покровский в своих работах обосновывают точку зрения, согласно которой культуро-творческая роль российской интеллигенции закономерно исчерпалась с окончанием стимулировавшей ее исторической эпохи. На противоположных позициях стоят такие авторы, как Б.В. Марков, А.С. Панарин, В.Н. Шевченко, считающие, что у интеллигенции есть культурные перспективы в изменившемся российском обществе и в складывающемся глобальном культурном пространстве.
Из изложенного ясно, что тема настоящей диссертации постоянно затрагивается в различных контекстах и вызывает острые дискуссии, однако рассматривается скорее как предмет публицистики и общественно-политического обсуждения, и гораздо в меньшей степени как предмет социологического исследования. При этом немногочисленные социологические работы, прямо или косвенно делающие предметом изучения современную российскую интеллигенцию, затрагивают ее скорее в социоструктурном и социально-поведенческом ракурсах. Исследование интеллигенции в рамках социологии культуры как явления, тесно связанного с российской культурной спецификой, с процессами в сфере культурной идентичности, представляется актуальным в наши дни, но пока остается почти сплошным «белым пятном». Настоящая диссертация является попыткой хотя бы частичного восполнения этого пробела.
Цель диссертационного исследования заключается в осуществлении социологического анализа роли и потенциала интеллигенции в процессе становления российской культурной идентичности в условиях трансформации социальной системы конца XX в.
Поставленная цель предполагает в качестве промежуточных шагов постановку и решение следующих задач:
- выявить основные идентификационные характеристики интеллигенции в российской культурной традиции;
- рассмотреть роль интеллигенцию в российских социокультурных трансформациях и их обратное воздействие на ее культурные и социально-статусные характеристики;
- проанализировать социокультурные последствия кризиса российской интеллигенции, вызванного системными реформами конца XX в.
- выявить культурный потенциал российской интеллигенции для формирования новой российской идентичности;
- исследовать духовные ресурсы интеллигенции для восстановление ее активной роли в формировании социетального единства российского общества в современный период;
- определить институциональные условия для воспроизводства российской интеллигенции.
Объектом исследования являются идентификационные процессы в современной российской культуре.
Предмет исследования составляют роль и потенциал интеллигенции в процессе становления российской культурной идентичности.
Теоретико-методологическую основу исследования определяют стоящие перед ним цель и задачи. Методологической базой выступают ценностно-понимающий, структурно-функциональный и социокультурный подходы, а также метод идеальной типизации. Социокультурный подход к пониманию природы идентификационных процессов в обществе, восходящий к идеям П.А. Сорокина, дает возможность рассмотрения их сквозь призму специфичности сложившейся устойчивой композиции социальных и культурных характеристик, коррелирующих с соответствующим типом личности. Сочетание социокультурного подхода с ценностно-понимающим позволяет показать специфику российской культурной идентичности в контексте развития тенденций глобализации культуры. Чтобы акцентировать системообразующую роль в структуре социетальной системы российского общества культурных ценностей, выработанных интеллигенцией, потребовалось обращение к структурно-функциональной методологии Т. Парсонса. Обобщение и описание качеств и культурных моделей, ассоциируемых с интеллигенцией, осуществлялось с помощыо метода идеальной типизации, разработанного М. Вебером.
В ходе работы над диссертацией были получены результаты, содержащие следующие элементы научной новизны:
- показано, что российская интеллигенция традиционно представляла собой специфический культурный тип и культурную общность с устойчивыми амбивалентными идентификационными характеристиками, воспроизводство которых играло системообразующую роль по отношению к воспроизводству социетального единства и идентификационных параметров российской культуры;
- выявлена двойственная роль российской интеллигенции в процессе системных преобразований общества: она выступала инициатором и активным субъектом преобразований и одновременно объектом их депривирующего воздействия;
- обоснована взаимосвязанность кризиса российской интеллигенции конца XX в. и идентификационного кризиса российской культуры, обусловленных разрушением ценностных оснований культурной общности этого социального слоя и утратой прежних социоструктурных позиций;
- показано, что идентификационная амбивалентность российской интеллигенции содержит в себе потенциал оптимальной модели для конструирования новой мультикультуральнои национально-гражданской идентичности россиян в контексте глобализации и системных реформ;
- установлено, что бинарный схематизм культурного мышления интеллигенции и объективное снижение ее социальных позиций в настоящее время блокирует восстановление ее активной роли в обществе;
- обоснована необходимость восстановления принципа государственного патернализма по отношению к институтам духовного производства для сохранения интеллигента как национального типа личности и интеллигенции как социокультурной общности.
Данные элементы новизны конкретизируются в следующих положениях, выносимых на защиту:
- Интеллигенция в России представляет социокультурную общность с определенным культурным комплексом — устойчивыми аксиологическими характеристиками и производной от них моделью поведения. Этому комплексу присущи амбивалентность и синкретизм, которые объясняются сочетанием ценностей православной традиции (высокая нравственность, нестяжательство, самоотверженное служение общему благу, коллективизм, аскетизм) и ориентацией на ценности профессиональных групп, занятых интеллектуальным производством в странах западного культурного мира (интеллект, рациональность, секуляризм, профессионализм, социальный критицизм).
- В силу европейского стремления к рационализации социального порядка интеллигенция инициировала социальную критику российского общества и являлась субъектом ценностно-идеологического обеспечения модернизационных изменений. В традиционном российском обществе они приобретали форму социокультурных трансформаций, в процессе которых происходила ломка идентификационных параметров культуры. Эти преобразования влекли за собой снижение статусных позиций интеллигенции в обществе и девальвацию ее культурной ценности, что вызывало различные виды ее депривации.
- Реализация российских системных реформ конца XX в., которые идеологически обеспечивала интеллигенция, вызвали необходимость ее перехода на целерациональные принципы и нормы профессиональной деятельности, что противоречило православному компоненту ее культурного самосознания. Эта ситуация стала причиной кризиса идентичности российской интеллигенции, выразившегося в неспособности осуществлять социокультурные функции: ценностнотворческую, интегративную, социально-критическую и культурной рефлексии. Утрата интеллигенцией данного потенциала вызвала идентификационный кризис российской культуры в целом, проявлением которого стали: социокультурная дезинтеграция; нарушение функций межгенерационной культурной преемственности; ослабление культурной рефлексии и утрата единства историко-культурного самосознания.
- Наиболее остро российский культурный кризис проявился в национально-гражданской идентичности, что объясняется, во-первых, поли-этничным и поликонфессиональным составом населения страны; во-вторых, утратой биполярной картины глобального мира, в котором Россия занимала адекватное своим идеологическим претензиям место. Преодоление этого кризиса предполагает конструирование мультикультурной идентичности, отвечающей вызовам глобализации и соединяющей в себе традиционные российские идентификационные параметры с общеевропейской и глобальной культурной идентичностью. Перспективность и реализуемость такой модели задается образцом культурной идентичности российской интеллигенции, которая, развивая и поддерживая российский культурно-исторический (надэтнический и надконфессиональный) компонент идентичности населения страны, была глубже других социальных групп интегрирована в западную культуру и идентифицировалась с ее ценностями.
- Необходимым условием восстановления активной роли интеллигенции в социетальной интеграции российского общества является преодоление бинарной оппозиции, в которой ее представители воспринимают двойственность собственной культурной идентичности («почвенничество» — «западничество»). Потребность в разрешении этого противоречия сформировала «интеллигентский миф» с полярной противоположностью идеологических оценок деятельности и мировоззрения интеллигенции в российской социальной и политической истории. Его современное воспроизводство, а также депривация статусных позиций профессиональных групп, занятых в интеллектуальных сферах, являются главными препятствиями в поисках новой целостной самоидентичности, из-за отсутствия которой невозможна реализация идентификационной функции интеллигенции по отношению к обществу.
- В настоящее время дисфункциональное состояние институтов духовного производства и общий прагматический контекст социальных взаимодействий препятствуют воспроизводству интеллигенции как социального слоя и социокультурной общности. Прогнозируя нарастание тенденции растворения интеллигенции в других социальных слоях российского общества, требуется создать институциональные условия для воспроизводства интеллигенции как социокультурной общности, исчезновение которой составляет угрозу для самосохранения российской культуры в формирующемся глобальном культурном пространстве. Для ее сохранения и воспроизводства интеллигента как типа личности в настоящее время необходимо восстановление принципа патернализма государства по отношению к институтам духовного производства.
Научно-теоретическая значимость диссертации определяется актуальностью и недостаточной научной разработанностью в социологии проблем, связанных с изменением культурной роли и статусных позиций интеллигенции в пореформенном российском обществе, а также проблемы формирования российской культурной идентичности. Значимость работы с научно-теоретической точки зрения, кроме того, обусловлена тем, что полученные в диссертации результаты и выводы дают возможность развить и углубить имеющиеся теоретические представления о культуротворческом потенциале современной российской интеллигенции и перспективах ее участия в процессе становления культурной идентичности россиян в условиях глобализации культуры.
Практическая значимость проведенного исследования заключается в том, что полученные результаты могут использоваться при выработке стратегии социальной и государственной поддержки интеллигенции, развития ученых и культурных сообществ как элементов гражданского общества; а также при чтении общих и специальных курсов по социологии культуры, культурологии, социологии образования.
Результаты данной работы могут быть использованы для развития соответствующих направлений в современном социологическом знании, при проведении эмпирических исследований социального самочувствия, статусных позиций и культурной идентификации современной российской интеллигенции.
Апробация работы. Диссертация обсуждена на совместном заседании кафедры социальных коммуникаций и технологий и кафедры социологии и политологии Педагогического института ЮФУ. Основные результаты исследования опубликованы в ведущем научном журнале согласно списку ВАК. По теме диссертации было опубликованы научные работы общим объемом
Структура диссертации определяется логической последовательностью решения поставленных задач в процессе достижения цели исследования и включает в себя: введение, две главы, каждая из которых состоит из трех параграфов, заключение и список литературы.
Российская интеллигенция как социальный и культурный тип: основные идентификационные характеристики
Одной из актуальных проблем российской современности является проблема поиска нового места интеллигенции в посттрансформационном пространстве культуры. Сама по себе эта проблема и связанные с ней острые дискуссии в СМИ отражают потребность общества в сохранении и укреплении культурной идентичности и его озабоченность социально-историческими переменами, угрожающими ее размыванием. Современные российские гуманитарии, находясь в процессе переосмысления на новом историческом уровне содержания и специфики отечественной культуры, неизбежно сталкиваются с необходимостью прояснить представления об интеллигенции и ее культуротворческой роли в России. Значимость интеллигенции в истории общества и культуры в сочетании с потребностями идентификации делает эту тему «вечной», но всегда актуальной. Только в 1990-е гг. было защищено 134 диссертации, посвященные проблемам интеллигенции, состоялось более 50 конференций, конгрессов, круглых столов регионального, всероссийского и международного уровня, опубликовано более 100 монографий, сборников статей, учебных пособий.
Основной причиной такой резкой актуализации «вечной» темы интеллигенции в России стало то, что среди многочисленных изменений, связанных с системными реформами российского общества и их последствиями, следует назвать и грозящую утрату обществом интеллигенции. Мы имеем в виду интеллигенцию не только как социально-профессиональный слой людей, зарабатывающих себе на жизнь высококвалифицированным интеллектуальным трудом, хотя и сам по себе этот слой в значительной степени размывается, маргинализируется, отчасти подвергается депрофессионализации: из-за низкой оплаты соответствующих видов труда для многих становится неизбежной переквалификация, уход в другие отрасли или работа за границей. Интеллигенция может рассматриваться не только и не столько как социально-профессиональный слой, а прежде всего как феномен культуры и специфическая культурная общность, так как все попытки выделить общую социальную основу интеллигенции в России в силу сложности и в то же время размытости социальной структуры российского общества обычно имеют своим результатом создание абстрактных и упрощенных схем, касающихся места и роли интеллигенции. Э.К. Виртшафтер отмечает даже, что упорное стремление исследователей изучать интеллигенцию в социологических терминах порождает проблемы: понимание интеллигенции преимущественно как социально-профессиональной группы в действительности не позволяет «создать определение, которое могло бы удовлетвори тельно очертить ее границы», тогда как в первую очередь здесь необходимо иметь в виду не сводимые целиком к социальным культурные параметры.
Речь идет о существовании определенных устойчивых параметров культурной ментальное, или, в терминах Р. Шартье, «базовых культурных концептов», в своем содержании связанных с ментальной спецификой общества и отдельных социальных групп и значимых с точки зрения формирования устойчивых стратегий поведения, поскольку эти базовые концепты отражают особенности культурного и социального развития. Согласно Шартье, «история социальных самоидентификаций превращается тем самым в историю взаимодействия символических сил» . В этой связи и мы полагаем, что с понятием «интеллигенция» в российской культуре и обществе ассоциировалась определенная модель поведения и соответствующий ей характер мотиваций, а также особая символическая система, находившие воплощение в специфическом культурном типе людей, который в настоящее время стремительно утрачивается.
Однако, выдвигая идею возможности рассматривать российскую интеллигенцию как особый культурный тип и культурную общность, мы сталкиваемся с рядом затруднений, касающихся обоснования наличия у него собственных идентификационных характеристик. Первая трудность заключается в том, что, несмотря на длительную традицию осмысления проблем, связанных с интеллигенцией, в российской публицистической и научной мысли, само понятие «интеллигентность», относящееся к целостной совокупности качеств, присущих интеллигенции, до сих пор не получило категориального статуса ни в одной науке
Интеллигенция как участник и объект социокультурных трансформаций в России
В качестве социального субъекта общность или группа выступают, когда становятся инициатором определенного социального действия или инноваций в сфере ценностей. Как подчеркивает В.Луков, в России долгое время таким сообществом выступала интеллигенция, которую этот автор определяет как особый социальный слой со специфическим уровнем и характером убеждений, связанных с представлением о своей миссии в общественна протяжении XIX — XX вв. именно интеллигенция была основной инновационной силой российского общества, инициатором и двигателем всех социальных, политических, культурных изменений, можно сказать, что она была основным субъектом генезиса и интерпретации базовых ценностей общества и культуры.
Культуротворческий потенциал интеллигенции, как нам представляется, во многом определялся ценностно-идеологическим характером мировоззрения, присущим этому слою, и в то же время — высоким уровнем его социально-критической рефлексии. А.Ф. Лосев, характеризуя интеллигенцию как культурную силу, пишет: «Интеллигентность существует только там, где есть вооруженность против всякого рода природных, общественных и исторических несовершенств. Но для этого необходима длительная подготовка, а для этой последней — идеологически ознаменованный труд… Но так как подобная ориентация требует уже критического подхода к действительности, то интеллигентность свойственна только такому человеку, который является критически мыслящим общественником. Интеллигент, который не является критически мыслящим общественником, глуп, не умеет проявить свою интеллигентность, т.е. перестает быть интеллигентом. Это и есть культурное дело интеллигентности»
Интеллигенция практически сформировала саму структуру российского культурного пространства, создала и на протяжении целой эпохи поддерживала жизнеспособность последнего, формулируя и вынося на свет подспудно назревавшие в нем проблемы, интерпретируя их в свете ею же созданной системы ценностей и культурных моделей, которые тем самым приобрели ранг социетальных, легли в основу культуры и идеологии, и предлагая обществу собственные способы решения этих проблем. Все остальные социальные группы российского общества приняли роль реципиентов создаваемого интеллигенцией облика культуры. В этом культурном пространстве сохранялся определенный полюс традиционализма, представленный церковной и народно-крестьянской культурой, однако интеллигенция одна в российском обществе оказалась способной к выполнению функции генератора культурных и идеологических инноваций.
Естественно, что инновационная ценностно-творческая деятельность интеллигенции имела прочную базу в лице символов и ценностей, выработанных, с одной стороны, православной культурой, а с другой — секуляризирующейся культурой западного мира. Европоцентризм в представлениях интеллигенции был обусловлен не только медленным процессом европеизации России, но и содержанием ценностей и миропонимания Просвещения, для которого европейское выступало общечеловеческой нормой, а отношение европейского мира к неевропейскому осмыслялось в рамках оппозиции «цивилизация — варварство». Исторически воспринявшая это мировоззрение становящаяся российская интеллигенция осознавала включение России в европейское культурное пространство как безусловную ценность, а российское общество при обязательном условии культурной интеграции в Европу наделяла положительными характеристиками. В противном случае просветительский европоцентризм задавал в сознании интеллигенции отрицательную характеристику отечественного пространства. В рамках просветительской модели мира для осознания ценности, положительных качеств своего российского пространства необходимо было сначала включить Россию в число европейских стран, т. е. интегрировать ее в цивилизацию и извлечь тем самым из варварского мира. Следует отметить, что бинарная оппозиция «цивилизация — варварство» изначально не допускала существования промежуточных или качественно иных форм культуры, что способствовало созданию сильной мотивации к вхождению в цивилизованный мир, которое ассоциировалось с преодолением дискомфорта, возникавшего из-за внутренней амбивалентности российского культурного пространства.
Перспективы интеллигенции в глобализирующейся культуре
Феномен глобализации характеризуется тем, что все более неопределенными становятся границы между обществами, культурами и индивидами. Соответственно этому и пространственно-временные модели социальной и культурной идентификации, связывающие идентификацию индивидов с пространственно-временной организацией их жизни, вытесняются постпространственными концепциями. Происходит в известном смысле достраивание нового мегапространства глобальной культуры над национальным культурным пространством. Это мегапространство включает в себя интеллектуальные, информационные, коммуникативные ресурсы. Разумеется, этот процесс приводит к коренным иЗхМенениям всей внутренней системы организации гражданского общества, социального взаимодействия и его правового обеспечения
По мнению ряда исследователей, глобализация знаменует собой качественно новый этап развития современной цивилизации, обусловленный концентрацией интеллектуальных ресурсов и высоких технологий в нескольких странах — лидерах глобализации.62 При этом глобализационные процессы развиваются в алгоритме «центр» — «периферия»: интеллектуальные ресурсы и высокие технологии концентрируются преимущественно в нескольких наиболее развитых странах. Соответственно этому формируется глобальная интеллектуальная элита, по своим культурным характеристикам космополитичная, поднимающаяся над границами географических пространств и национальных культур и в силу этого мало определяющаяся в своей культурной идентификации ценностями и символами локальных культур.
Противоречивость культурной глобализации заключается в том, что она и соединяет, и разъединяет, и обогащает, и создает новые существенные ограничения. По мнению Р. Робертсона, глобализация влечет за собой стягивание, столкновение локальных культур, которые должны переопределиться в этом столкновении локальностей. Отсутствие каких-либо границ для финансовых, торговых и информационных потоков оборачивается усиленной фиксацией места жизни и деятельности для многочисленных групп населения. Многим это несет социальную деградацию, утрату публичных пространств: проживание вдали от единых глобальных центров мешает индивидам самостоятельно участвовать в выработке социальных смыслов, в принятии важнейших решений, касающихся их собственной судьбы, превращая их в пассивных реципиентов смыслов и значений. Происходит своего рода сегрегация по пространственному признаку, формируется и стремительно растет дистанция между глобальными элитами и остальным человечеством.
Исследуя развитие глобализационных процессов в современной культуре, воспользуемся предложенной А.Е. Чучиным-Русовым схемой64, согласно которой стратегическими составляющими эволюции культуры являются научно-технический и цивилизационный прогресс, которые развиваются по двуспиралыюй модели, где одна спираль (цивилизационный прогресс) смещена «по фазе» относительно другой (научно-технический прогресс). Глобализация способствует усилению противоречий в развитии этих составляющих, создает и увеличивает нестабильность глобального и локальных обществ. При этом глобализация культуры связана с всеобщей трансформацией всего социокультурного пространства, поскольку несет с собой унификацию жизненного мира человечества по единому образцу. Поэтому глобализационные процессы в современной культуре находят воплощение прежде всего в преобразованиях пространственно-временных характеристик базовых компонентов культуры: цивилизационного и научно-технического.
При этом взаимодействие этих компонентов в целом на современном этапе глобализации происходит через экономику. По мнению многих исследователей, одна из основных целей глобализации культуры заключается в формировании «экономического человека». В ракурсе субъективного глобализма человек видится главным образом как фактор производства, все прочее, препятствующее этому его главному назначению, элиминируется. «Экономический человек» обеспечивает всему соответствующий денежный эквивалент и способствует устранению многообразных форм власти и утверждению власти капитала. Одним из методов реализации этой цели выступает культурная агрессия, наступление на духовную культуру локальных обществ. Целью глобальной культурной агрессии является перераспределение планетарных ресурсов, а средствами — внедрение в массовое сознание определенных унифицированных культурных предпочтений по каналам религии, пропаганды, рекламы, массовой культуры, образования.
Именно через экономику осуществляется воздействие опережающего развития научно-технического прогресса на прогресс цивилизационныи, и происходит смена форм цивилизационного прогресса, в ходе которой человечество достигает адаптации к развитию «экономической цивилизации» через становление культуры индивидуального самосознания, предстающей как культура личностного информационного выбора. В глобализирующемся мире растет не только свобода, но и необходимость выбирать. Необходимость выбора обусловлена и появлением в связи с расширением в современном мире глобальных процессов нового типа идентичности, который условно можно назвать «общечеловеческим». Через деятельность телекоммуникаций, СМИ, массовой куль туры индивид интегрируется в мировое культурное, социальное, политическое пространств, начиная отождествлять себя не только со своей этнической группой и национальным государством, но и с миром как единым целым, все более ощущая себя «гражданином мира».
Российская интеллигенция в поисках выхода из идентификационного кризиса
В настоящее время российская интеллигенция поставлена перед необходимостью переосмысления своего социального статуса и роли в обществе, продиктованной отчасти разочарованием в реальных последствиях либерализационных реформ, отчасти утратой ощущения своей сопричастности жизни общества.
В советском обществе несмотря на обилие отличий были и существенные черты сходства с дореволюционной Россией, обусловленные тем, что и то, и другое общества принадлежали к традиционному типу, в силу чего между ними существовала известная преемственность культуры. Российская интеллигенция, как мы стремились показать выше, представляла собой культурный тип, порожденный традиционным обществом с пограничной культурой и воплотивший в себе в соответствии с этим идентификационную двойственность.
Рыночные преобразования естественным образом повлекли за собой формирование экономического социокультурного контекста, в котором интеллигенция как культурная сила и общность, порожденная традиционным обществом и ориентированная на воспроизводство высокой культуры и идеологии, ощущает себя некомфортно и неадекватно. Млжет показаться парадоксальным, что значительная часть советской интеллигенции как раз была на стороне либеральной концепции реформ. В этой связи С.Г. Кара-Мурза пишет: «Как представляла себе интеллигенция свое собственное бытие в буржуазном обществе, если бы его действительно удалось постро ить в России? Ведь сам этот культурный тип там никому не нужен» . Действительно, еще И. Шумпетер отмечал, что буржуазное общество выступает исключительно в экономическом обличье; как его фундаментальные черты, так и его поверхностные признаки — все они сотканы из экономического материала. А российская интеллигенция как культурный тип представляет собой внеэкономический феномен, адекватным образом существующий только в пространстве символически организованной культуры, то есть, по словам Кара-Мурзы, в обществе в основном небуржуазном, в идеократическом государстве, использующем в большей степени регулятивную силу идеи, чем «невидимой руки рынка».
Историческая ограниченность экономизма как парадигмы понимания социального бытия, привязанной к индустриальной фазе развития общества, сознается многими иссле дователями. В их числе Э. Гидденс и другие авторы, подчеркивающие «внеэкономическую» сущность постиндустриального общества: Дж.К. Гэлбрейт, Р. Хейльбронер и П. Дракер.» Ограниченность экономизма заключается в том числе — и прежде всего — в том, что ценности, ассоциируемые с развитием глобализма как специфического типа унифицированной культуры и типа культурного мышления, -это ценности одномерного, «уплощенного» пространства культуры, которые, если принимать их как абсолютные, способствуют оскудению содержания культурной идентичности. Об этом пишет Дж. Грей: «Навязывая людям режим непрерывных преобразований и вечной революции, не знающие пределов в своем развитии рыночные институты истощают запасы исторической памяти, от которых зависит культурная идентичность… Утрата исторической памяти, вызванная глобальным развитием рыночных сил, с любых истинно консервативных, да и осмысленно либеральных позиций, будет расценена как своего рода культурное обнищание, а вовсе не одна из стадий пути к единой цивилизации»100. Любопытно, что «одномерность» социального бытия «экономического человека» отметил не только Г. Маркузе в своей знаменитой работе с соответствующим названием, но и сам создатель модели homo economicus А. Смит, который писал: «Таковы недостатки духа коммерции. Умы людей сужаются и становятся более неспособными к возвышенным мыслям, образование записывается в разряд чего-то презренного или как минимум незначительного, а героический дух почти полностью сходит на нет. Исправление таких недостатков было бы целью, достойной самого серьезного внимания». В рыночной стихии экономическое мышление является доминирующим, рыночные отношения и связи — господствующими, рыночная экономика на собственной основе создает базовые социокультурные смыслы. Подлинные духовно-культурные ценности при этом отходят на периферию общественного внимания. Рыночные отношения занимают все пространство, превращаясь в своего рода субстанцию общественной жизни и ее универсальный регулятор. Однако это ведет к уже упоминавшемуся неизбежному усреднению и истощению культуры.
http://www.dslib.net/sociologia-kultury/intelligencija-v-stanovlenii-novoj-rossijskoj-identichnosti-v-postsovetskij-period.html