Вопросов – тьма. Решай, хоть кровь из носа!
Добудь ответ, не пожалей труда…
Но драма нерешенного вопроса
Снимается склерозом иногда.
И наступают тишина и темень,
И нас головоломки не влекут,
А только Вечность
………………………… капает на темя
Стеклянными осадками секунд…
И, совершенно не играя роли,
Из тех секунд слагаются года…
Твой мир подобен малой бандероли,
Случайно не дошедшей никуда…
А если вскрыть? –
Там высохшие страсти
Души твоей, ленивой и больной.
Том Пастернака с надписью «На счастье…»
И снимок юной женщины одной.
Она красива.
Что ей до субъекта,
Живущего на свете кое-как
Подачками чужого интеллекта,
Остатками чужого коньяка?
Субъект когда-то был горяч и молод,
Себя он без оглядки расточал,
И ничего не знал про подлый холод,
Что к сердцу подступает по ночам.
Он был наивен. Кто его осудит?
Лишь тот, кто не был сам за это бит.
Он знать не знал, что миллионы судеб
Багром злодея сорваны с орбит.
А что он знал?
Что вот – маяк зажегся!
Свет Истины! Надежды торжество!
С ума сводящим было парадоксом —
Разбиться в полумиле от него!
…Вы тонете? Туда вам и дорога.
Вас множество? Но это не предел.
С жестокостью языческого бога
Смотритель маяка на них глядел…
А тот субъект? Он тоже свету верил
Как может заблуждаться большинство?
Но вышвырнул потоп на твердый берег
Наивного героя моего.
Беднягу, видно, ангелы любили.
Очнулся он в крови, но без потерь:
Стучало сердце… руки-ноги были…
Лишь убыло наивности теперь.
Поднялся он. И в поисках покоя
Пошел топтать жнивье, и пыль, и снег —
Интеллигент российского покроя,
Стихами начиненный человек.
Стояла ночь, вся в незакатных звездах,
Но он хотел искусственных огней! —
Нужны интеллигенту хлеб и воздух,
А все-таки иллюзии нужней…
Их не было. Он сумрачно искал их.
И думал сам. И спрашивал в пути.
Как будто те, разбившиеся в скалах,
Ему велели что-нибудь найти!
Но где искать? И мозг уже бессилен,
Он в запоздалой изнемог борьбе:
Труды cклерозом порченых извилин
Идут в убыток самому себе.
И он не корчит из себя героя
И не ругает ни страну, ни век —
Интеллигент немодного покроя,
Пропахший корвалолом человек…
Где он теперь? Он здесь, не за горами.
Он трудится исправно и давно
Тапером в ленинградском ресторане,
Учителем в одесском горОНО…
Он в высших сферах не играет роли,
Он пьет вино без хмурого стыда.
И мир его подобен бандероли,
Случайно не дошедшей никуда.
1962 г.
http://www.ruthenia.ru/polonsky/text/poetry/poems.html#st3