Тепикин В.В. Воспитание интеллигенции

В России снова заговорили о воспитании… После распада СССР наши образовательные стандарты сильно изменились. Уход от идеологического гнета в демократизацию всех сфер жизни привел к ликвидации воспитательной роли средней школы и университета. Вырывая страницы прошлого в угаре перемен, в школах уничтожили пионерские и комсомольские организации. Считая, видимо, их вредными и абсолютно ненужными. Атрибуты советской школы отправили пылиться в подвалы, а детей наградили свободой, о которой якобы все они тайно мечтали. Дети всегда мечтают и, слава Богу, верят в свои мечты. Раньше их учили дружить, уважать старших, помогать им, стремиться к знаниям, любить свою страну, ценить родную природу. Учили смелости и стойкости, воспитывали волю к победе через спорт. И они в это верили. А потом им сказали: свободны!

Запах свободы пьянит, рождает большие надежды. Но опьянение, пришедшее в российские школы с распадом Советского Союза, оказалось каким-то странным. Сначала детям предложили снять школьную форму. Потом закрылись кружки и секции, куда-то пропали летние походы «с ночевой», поездки классом в города-герои, города-музеи. Пришкольные садовые участки почему-то заросли бурьяном, ученические театры распались, библиотеки, махом списав львиную долю советских учебников, новыми не пополнились и опустели. Мальчишек из старшего класса кто-то послал сбивать почетные доски с портретами лучших учеников, потому что на них был призыв В.Ленина «Учиться, учиться и еще раз учиться». Заодно скинули в подвальный мрак тисненые золотом и серебром списки медалистов…

Дети потеряли ориентиры. Бывало, останавливались раньше в коридоре, перечитывали имена окончивших школу с медалью и говорили, что тоже такими станут. И учились, и становились! А теперь вот стали свободными…

Свобода — замечательное состояние. Но кроме нее детям не предложили ничего. И они поплыли по течению наобум. Вышли на улицы, стали группироваться в компании, собираться в подъездах. На нашей памяти начало 1990-х, когда ночами многоквартирные дома сотрясали незвучные гитарные аккорды с завываниями голосов подростков, а утром жителей встречали заплеванные квартирные площадки и расписанные нецензурщиной стены. Картина оказалась схожей по всей России, и даже по сей день следы той варварской волны молодежной свободы напоминают о себе то тут то там.

Школа и вуз сняли с себя воспитательные задачи, отдав эту заботу на откуп родителям. Те же в большинстве своем думали, как вообще выжить в условиях перехода к свободному рынку. Выкарабкивались, теряя духовность детей.

Культ денег и власти пришел на смену прежним ценностям. И молодежь это смекнула, пожалуй, быстрее своих родителей. Но без образования, знаний и опыта — как их заполучить, эти новые перспективы? Стали собирать банды, а принадлежностью к той или иной группировке эпатировать. Помимо разбоя взяла старт большая наркоторговля, закрутились механизмы проституции. Государство напрочь потеряло контроль над национальной безопасностью. Все его структуры с удвоенной силой стала разъедать коррупция.

Пришло время больших возможностей и манящей безнаказанности. Житейский индивидуализм, провозглашенный в новых условиях, продиктовал свои жестокие правила: каждый сам за себя — выживет сильнейший. Под сильнейшим следует понимать более изворотливого, нахального, безнравственного. Какая уж тут нравственность с думами о себе подобных, если хочешь иметь все и сейчас — любым способом. Врачи убивают детей, тайно продавая их живые органы, грабители увечат хозяев домов и квартир, чиновники разворовывают бюджеты целых городов, бросая жителей на произвол судьбы, природные ресурсы за бесценок уходят за границу…

На тонущем корабле правительство начинает искать пробоины и обнаруживает главную течь — отсутствие программы воспитания молодого поколения. Надо же! Начинаются сетования по поводу утраты в школах прежних традиций, спонтанно возрождаются прежние методики внеклассной работы.

В России снова заговорили о воспитании. Но время потеряно. И реалии изменились. К тому же российская политика в области образования в начале ХХI столетия слывет противоречивой. Развитие движения интеллектуальных олимпиад говорит о желании власти сориентировать школьников на успехи в учебе и глубокое освоение дисциплин, на интеллектуальную работу в будущем. Лидеры олимпиад получают преимущества при поступлении в вузы. С другой стороны, Министерство образования и науки упорно продолжает эксперимент по введению Единого государственного экзамена, предполагающего при подготовке принцип заучивания, а не творческого мышления. Именно поэтому против него так рьяно выступает Московский государственный университет. В массе своей российские школы начали готовить среднего выпускника, рвущегося поступить в средний университет, где минимальными усилиями удастся получить диплом. Такой студент и не скрывает, что ему нужны только «корочки». А это трагедия. Если в Советском Союзе почти 80% студентов с успехом осваивали абстрактные гуманитарные дисциплины, то сейчас этот показатель упал до 10%, а то и ниже. Это, по сути, показатель снижения интеллектуального уровня студентов нашей высшей школы.

Филиалы университетов и академий, созданные в большом количестве и разбросанные по стране, упрощают требования к студентам. Мера вынужденная, потому что поступают в них большей частью те, кто раньше бы пошел в техникум. Вот и получается, что университеты тоже деградируют и начинают готовить рядовых специалистов местного значения. Не интеллигентов, даже не интеллектуалов.

Параллельно реформаторы российского образования взяли курс на официальное сокращение и облегчение учебных программ, а также введение платных образовательных услуг. А те, кто пришел учиться в вуз на платное отделение, часто почти искренне уверены в гарантированности денежным взносом положительных оценок по всем предметам без приложения интеллектуальных усилий. Такие, мягко говоря, не очень умственно развитые студенты подолгу задерживаются в стенах рядовых университетов, поскольку тем нужны доходы. Некоторые даже «доживают» до защиты диплома! Не проще ли таким студентам сразу продавать «корочки», как это делают жулики в проходах столичного метро? По крайней мере, честнее.

В совместной статье с заслуженным работником высшей школы России З.А.Тепикиной (Яковлевой) «Россия и Запад: реальности систем образования» мы рассуждали о психологии современного российского студента, которую назвали воровской: обмануть преподавателя, прикинуться знающим ставит своей задачей большинство учащихся. На Западе дело обстоит по-другому; если и бывает что-то подобное, то это творческая игра. У нас же именно результат повсеместной психологической настройки. Крадут чужие знания, мысли и выдают за свои: списывают контрольные и самостоятельные работы, покупают и воруют тексты курсовых и дипломных, используют шпаргалки. Сами думать не хотят, а порой уже и не могут, приученные бессознательно потреблять готовое знание.

Так что получается? Интеллигенция, характеризующаяся самостоятельностью мысли и высоконравственностью, окончательно вытеснена из наших вузов новой психологической формацией учащихся? Воспитать ее невозможно? Почти…

Дело в том, что возвращение школам и вузам воспитательных задач, обретение вновь воспитателя-учителя (впрочем, настоящие педагоги всегда воспитывали своих учеников, без всяких на то указок свыше) с лихвой перекрываются другим воспитателем — телевидением. Возможности его фантастичны и пока не имеют аналогов. Так вот телевидение поменяло свой главный профиль — с просветительского на развлекательный. Его наполнили любовные, криминальные сериалы и хроника, реалити-шоу с бытовыми разговорами, руганью и сведением счетов. Даже вроде бы творческие передачи стали погружать героев, а следом за ними и зрителей, в условия проявления безжалостности, жестокости к другим участникам эфира. Нынешнее телевидение учит любить себя и только себя, затягивает многомиллионную аудиторию в иную, вульгарно-примитивную реальность. Проблески позитивных передач, конечно же, есть, но молодежь успела обрести новую среду обитания. Перед телеэкраном она проводит значительную часть своего времени, свободного от учебы и работы, принося в жертву чтение книг, занятия спортом, посещение театров, галерей и выставок… Школьники и студенты обсуждают героев реалити-шоу — бездарных, ограниченных, ничего собой не представляющих персонажей медиаиндустрии, которых сотрет история. Обсуждают и им подражают.

Виртуальная среда обитания не дает умственной нагрузки и поддерживает преимущества психомоторных и эмоционально-сенсорных функций сознания над интеллектуальными. Молодежь часами, изо дня в день, играет в зрелищные компьютерные, электронно-телефонные игры, теряя не только время, но и физическое и умственное здоровье. Абсолютно атрофируются чувства меры и такта, нарушается шкала жизненных ценностей. Человек новой реальности начала двадцать первого века ориентирован на бытовой ценностный уровень — дом, машина, семья, дети. Последнее звено этой цепочки часто выбрасывается. Живут одним днем.

Понятно, что необходимо перекраивать воспитательный процесс. Наблюдаются начальные признаки постсоветской государственной поддержки учителей средней школы и ученых, работающих со студентами, — шаг в верном направлении. В воспитании первостепенна личность учителя. Она подобна путеводной звезде, и настоящие звезды не должны уходить с небосклона педагогики. Должен быть реальный, живой человек, вызывающий интерес и восхищение у своих питомцев. Ему поверят, его обязательно послушают.

Но без изменения политики в теле- и радиовещательной сфере, без корректировки курса издательств, такое не осуществить никогда. Срочно нужна цензура — не идеологическая, а нравственная.

Качественные характеристики нового поколения, обрисованные нами, присущи, конечно, не только россиянам. Точно такой входит в жизнь молодежь Западной Европы, Соединенных Штатов Америки. Но ведь интеллигенции в полном смысле ее понимания у них никогда не было и не будет! Это достояние нашей уникальной тысячелетней цивилизации. И его необходимо сохранить, пользуясь прежде всего фундаментальностью российской высшей школы, ее блестящими традициями.

Для воспитания современного русского интеллигента нужны все те же воспитатели-родители, воспитатели-учителя, что и века назад. Воспитание интеллигенции остается длительным, кропотливым, искренним и индивидуальным процессом — с самых первых часов жизни ребенка. Времена меняются — и мы меняемся вместе с ними! Реинтеграции интеллигенции не происходит. Смысл и историческая символика этого русского культурного феномена — постоянные величины, самые постоянные, как и законы мироздания.

https://proza.ru/2018/12/06/165

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

семнадцать − два =