Цветков В.И. Кодекс интеллигента (мнение)

Вот раньше интеллигент был —
досиня выбрит, слегка пьян;
в музыке и философии — от Баха до Фейербаха.
А теперь интеллигент слегка выбрит,
досиня пьян;
в музыке и философии от Эдиты Пьехи до …

Советский анекдот

Говорят, худшее время для нормальной жизни человека — это время перемен. Ценностные ориентиры при этом смещены, официальные обещания находятся в противоречии с действительностью, а СМИнформации, превращаясь в Средства Массового Воздействия, либо смотрят в рот власть предержащим, либо забиты рекламой — в том числе — антигуманистической направленности. В такое время в демократической стране особенно важно вспомнить об общечеловеческих ценностях — кодексах поведения личности в обществе.

Вообще-то такое поведение регулируется законодательно — системой правил, по которым общество уже договорилось, и что самое важное, имеет эффективную и не-коррумпированную исполнительную власть, претворяющую законы в жизнь. Однако, как правило, законы несовершенны, поскольку не оснащены материально, не направлены на перспективу и не учитывают общественного разнообразия; власть же обычно неповоротлива и коррумпирована. И это — беды любой демократии. В этом случае целостность общества поддерживается моральными нормами, которые просто не могут быть не-гуманными, иначе все институты такого общества просто сгниют — как в свое время сгнили Святая Инквизиция, ЧОНы, комсомол и гитлерюгенд. Моральные кодексы гуманистической направленности могут быть узкопрофессиональными (клятва Гиппократа с её главным принципом — не навреди; или кодекс Чести Офицера — нарушил — в отставку, либо к барьеру). Иногда действенны и общечеловеческие гуманистические кодексы, например, 10 заповедей христианина. Да, не удивляйтесь. Они популярны в среде интеллигенции до сих пор. Так что «свою» Библию найдет каждый. Мусульманам подойдет Коран, побывавший в Мекке. И так для представителя любой «главной» религии.

Из общегражданских известен, хотя крайне редко упоминается, кодекс Порядочного Человека, созданный А. П. Чеховым свыше 100 лет назад. Ценность этого кодекса непреходяща, но XX в. — «великий и ужасный» — просто растоптал этот кодекс, перемолол в мельнице революций, мировых войн и тоталитарных режимов, погубив при этом не только массу людей, но и сами понятия «личность» и «порядочность». В Советском Союзе для управления моралью был создан «Кодекс Строителя Коммунизма» — идеологизированный перепев христианских 10 заповедей. Несмотря на государственную поддержку, он, однако, не прижился в обществе, видимо, потому, что само общество социалистической направленности оказалось фикцией, не основанной на материальных и духовных потребностях людей. Этот кодекс, доводя примат общественных ценностей до абсурда, по сути, подавлял самоё личность, а главное — её свободный выбор.

XX в. кончился. Человечество, кажется, все более начинает понимать, что силовые способы решения проблем при современном уровне вооружений исключены, поскольку губительны для цивилизации вообще. Они должны быть заменены торговлей, дипломатией и договоренностями — вообще и межличностными. Об этом могли только мечтать просветители — Руссо, Вольтер, Дидро, Локк, Мандевилль и др. Слава Богу, почили и тоталитарные режимы — фактически или номинально — фашизм в Германии, социализм в России. Правда, призрак социализма (коммунизма) еще жив и бродит, если не по Европе, то, по крайней мере, по умам многих россиян. Бродит то в виде идеи всеобщего равенства, то — соборности-коллективизма, превозносящей упомянутый примат общественных интересов над личными, то в виде тотально-плановой экономики и патерналистского государства, обязанного всех (даже экстремалов) обеспечить достижениями цивилизации — бесплатным жильем, высшим образованием, медициной. Не умерла ещё идея классовой структурированности общества и, естественно, классовой морали.

В искаженном состоянии пребывают в умах представления о справедливости, добре и зле, труде и его оплате, о капитале. Не каждый нынче может сказать, что такое совесть и в чем заключается честь. Главное же — неясно, каково место этих моральных норм в психологии россиян, в регулирующих механизмах гражданского общества, не создав которое, наша страна обречена если не на распад, то уж точно — на прозябание.

Не всё, однако, так плохо. Во-первых, мы не свалились в пропасть войны — ядерной или гражданской; во-вторых, пошарив по сырьевым сусекам, даже на основе отсталых технологий экстенсивной экономики несколько подняли жизненный уровень населения, наделили собственностью желающих и стимулировали потребительский спрос. И, наконец, со скрипом и оговорками обеспечили основные свободы граждан — свободу предпринимательства, свободу слова, печати и перемещений. Где был бы с его «критикой власти» г-н Жириновский в советское время? — Правильно, в психушке. А г-н Веллер с его тонким и откровенным анализом российской действительности? Точно, в лагере. Но ведь этого нет, они живы, на свободе и действуют, каждый по-своему. Критикуют и наши порядки, и наши обычаи, не забывая, впрочем, что «ходить бывает склизко но жердочкам иным» (А. К. Толстой). Таким образом реализуется чисто российское изобретение — регулируемая демократия.

Интернет и свобода перемещений также делают своё дело — миллионы россиян получили возможность лично ознакомиться с положением дел «там, у них». Беда лишь, что общество пошло по пути потребления благ без анализа того, каким путем они достаются и «что делать», чтобы блага стали гарантированными. Ну, от широких масс такого анализа никто и не ждет, но ведь страна богата и умами и «может собственных Невтонов и быстрых разумом Платонов российская земля рождать» (М. Ломоносов). А вот с этим, последним, хуже: теоретики — социологи и философы-моралисты либо молчат, либо в числе других интеллектуалов «утекают» в более теплые края, где просто жить легче. Теоретики ведь тоже люди, и «не одни вода и черный хлеб, и роковая ласка власяницы» (Е. Евтушенко) их прельщают. (Я прошу прощения за частые поэтические цитаты, ибо нет языка более отточенного и образного, чем поэтический.)

Впрочем, я не совсем прав. Проблески великого гуманизма есть и в отечественном сознании, а не только в бытии. Конечно, хорошо, что наш Президент Канта читал и семантикой1 увлекается. Но неужто он один, а где остальные? Есть программа возрождения и поддержки русского языка, но я что-то не слышал о программе стимуляции российской философской и социологической мысли. Понимаю, что силком и в виде кампаний такие вещи не делаются, но кроме апелляции к философскому наследию Достоевского, Бердяева, Лосского., Флоренского — да и то сугубо в религиозном контексте — ничего не делается. Что ж, религиозность российских философов и есть главное направление нашей социологии? Я с этим не согласен. Думается, этот религиозный путь морали — тупиковый. Ибо религия — это прежде всего путь запретов и самоограничений. Ну не стимулирует он общественного развития, и все тут! Тогда что же? Здесь мне вспоминается еще одно гуманистическое понятие — ИНТЕЛЛИГЕНТНОСТЬ, которое, несмотря на все давления XX в. и моральные искажения, живо в обществе и приемлемо для широчайших масс. Итак, что же такое «интеллигентность»?

Мне посчастливилось посмотреть телепередачу, в которой на этот вопрос ответил один из умнейших и высокоморальных людей России, настоящий Интеллигент — академик Д. С. Лихачев. Он сказал так: «Я думаю, интеллигентность — это способность уважать другую личность. И самое интересное в том, что это качество невозможно подделать». Слова Дмитрия Сергеевича побудили меня к глубоким раздумьям. Располагая некоторыми (возможно, поверхностными) философскими и общегуманистическими знаниями, существенным жизненным и профессиональньм опытом и, наконец, интересами к вопросам этики, культурологии и психологии, я попытался развить блестящее определение Д. С. Лихачева в некий Кодекс — свод правил, обязательных для Интеллигента. При этом были привлечены существовавшие ранее и доступные мне этические концепции, начиная с принципа взаимности (Конфуций — Христос — Кант), «разумного эгоизма» (И. Тургенев), «порядочности» (А. Чехов) и кончая моральными нормами великих поэтов (А. Пушкина, Р. Киплинга) и современников (Б. Окуджавы, В. Высоцкого, Н. Матвеевой, А. Дольского, М. Веллера и др.). Что из этого получилось — прошу читателя судить самому. Я сознаю, что созданный кодекс несовершенен, наверное, нуждается в дополнениях и уточнениях, и с благодарностью приму любую конструктивную критику. Итак:

Кодекс интеллигента

Интеллигент уважает себя и в неменьшей степени другую личность. Уважает, но не жалеет. Обычно он отличает самолюбие как любовь к божественному в себе от себялюбия — потакания собственный слабостям.

Он индивидуалист и либерал, и принцип взаимности для него — альфа и омега поведения. Личная свобода как осознанный выбор у каждого интеллигента кончается там, где начинается выбор другой личности (Г. Спенсер), а отношения принуждения возможны лишь по должности либо на своей территории.

Интеллигент не тщеславен, а следовательно, не завистлив. Для него желание БЫТЬ несравненно предпочтительнее желания ВЫГЛЯДЕТЬ. Он не стремится к власти, противник показухи, сторонится толпы и не приемлет промывания мозгов — во всех видах.

Честь и достоинство — его основные жизненные ориентиры. Высшим судьёй для интеллигента является его Совесть, а высшим Добром — ДОГОВОРЕННОСТЬ (конечно же, без ущерба для третьих лиц), нарушение которой исключено либо специально обговорено. Чувства долга и ответственности у интеллигента, как правило, превалируют над остальными чувствами, но и их он рассматривает в первую очередь в личностном аспекте, а уж потом — с позиций общественной морали. Он в ответе за себя, близких, подчиненных и всех, кто от него зависит и на чью судьбу он сможет повлиять, но вовсе не за глупости и несуразицы других, тем более, если они навязаны ему обманом или форс-мажорными обстоятельствами. Он волен уклониться от исполнения не-гуманных норм общества и выступить против них.

Вопросы первенства (в спорте, общественном положении, хозяйственных или иных делах) для интеллигента глубоко вторичны, ибо, осознавая собственное несовершенство и зависимость от фортуны, он тем не менее чтит свою уникальность и ответственность. Ему, как правило, чужда лесть.

Интеллигент не мстит, здесь он действует согласно велению христианского Бога. Ибо это — не конструктивно, а попранную справедливость по отношению к себе предоставляет восстанавливать Господу Богу («Мне отмщение и аз воздам»2), а если нет, значит «наши беды — это наши недостатки», и Господь (общество, фатум, время и собственное несовершенство) ОБЪЕКТИВНО работают против тебя, сегодняшнего, предпочитая точку зрения оппонентов.

Идём далее. Интеллигент неизбежно аккуратен и не распускается даже у себя дома.

Он выдержан и терпелив. Слабости близких (родителей, супругов, детей и др. людей, с кем нет денежных отношений) для него являются продолжением их достоинств, и к ним он относится снисходительно и дипломатично, считает разновидностями его собственных качеств, может быть, не до конца им осознанных. Слабости посторонних (с кем доминируют денежные отношения) терпит, пока они не посягают на его личную свободу. В любом случае женщины, дети и старики как люди с преобладанием эмоций и пониженным самоконтролем не могут быть врагами интеллигентного человека. Интеллигент чтит национальные, религиозные и иные убеждения и традиции граждан, в особенности — в их среде и на их территории.

«Веленью божьему, о муза, будь послушна,
Обиды не страшась, не требуя венца….

И не оспаривай глупца!»
(А. Пушкин)

Он чтит деньги как универсальный эквивалент труда, не возводя их в ложный фетиш всемогущества. Он также чтит чужую собственность, а общественную использует в личных целях лишь в соответствии с законом или на основе консенсуса с другими пользователями.

Быть интеллигентом важнее, чем быть образованным или просто культурным человеком, ибо существует множество снобов, жлобов и хамов, для которых остальные «двуногих тварей миллионы… орудие одно» (А. Пушкин «Евгений Онегин»), в том числе — высокообразованных.

Не судите, и да не судимы будете. Не лезьте в чужую постель, кошелек, холодильник или душу в своей обуви — свои манеры, мерки и время применяем только к себе. В остальном: в конфликте — тормозим, в рутине — поспешаем. В сомнении — воздерживаемся, в поиске — задумываемся. В творчестве — завершаем. В печали — надеемся. В радости — не грешим самомнением или злорадством. Обидел кого — извинись и исправься, тебя обидели — стерпи, прости, но учти. Обещал — выполни, а в добром деле — забудься.

Как видим, ничего особенно нового Кодекс Интеллигента не содержит — все вошедшее в него было высказано ранее. Несколько непривычным для российского ума является 4-й пункт, особенно — о примате личного над общественным, в том числе — в области морали. На эту тему можно было бы долго спорить, я лишь сошлюсь на 2-ю статью Конституции РФ, где законодательно закреплена высшая ценность личности по сравнению с другими, в том числе общественными установлениями. Можно также сослаться на высказывание В. В. Путина о либеральной направленности российского общественного устройства, при котором «интересы личности выше интересов государства» (на встрече с южно-американскими журналистами на 1-м Конгрессе стран Тихоокеанского региона).

Некоторые пояснения к «Кодексу»

П.п. 8, 9 и др. Естественно, многие человеческие понятия (любви, близости, долга, добра, зла) не имеют и, наверное, не могут иметь четких границ и определений. Приводимые здесь формулировки покажутся категоричными. Но, во-первых, взрослея, сам Человек меняется, меняются и его идеалы (притом, что они обусловлены как генетически, так и воспитанием). Во-вторых, надо же как-то договариваться, в том числе — относительно понятий. Иначе мир и любое общество ждет судьба Вавилонской башни. Не случайно пункты настоящего Кодекса иногда кажутся конструктивно тяжеловесными, ибо содержат как попытки разъяснить понятия, так и эмоциональные (поэтические) методы воздействия на читателя.

В полном объеме отраженные здесь правила поведения современного человека в обществе присущи лишь Господу Богу. Нет идеальных людей и норм, есть лишь перечисление оптимумов, к которым следует стремиться. Отсюда — огромна роль самооценки — базовой черты высокоорганизованной личности. Обезьяны не рефлексируют. Отсюда же — осознание собственного несовершенства, приходящее лишь в зрелые годы, сократовское «Я знаю, что я ничего не знаю». Что касается интеллигентности как меры само-и-взаимоуважения, то она может существовать лишь в большей или меньшей степени, а главное — воспитываться, в том числе путем самовоспитания — приемом, модным в России в образованных слоях общества в начале XIX в. (Станкевич, Жуковский, Бакунин и др.). К сожалению, этот прием сейчас напрочь забыт в отечественной педагогике и вытеснен коллективным воспитанием. Между тем, в США самовоспитанию придается огромное значение (Д. Карнеги), правда, только в положительном аспекте, без критической составляющей.

Несколько слов об экстремальности. «Всё, всё, что гибелью грозит, для сердца смертного таит неизъяснимы наслажденья. Бессмертья может быть залог» (А. Пушкин). Так уж повелось, что проблески человеческого гения проявляются на грани познанного и неизвестного, часто — парадоксального. Осуществляются они особыми, пассионарными людьми, весь смысл жизни которых — поиск и инновации. «Чудики» двигают вперед науку, технику, формируют новое в культуре. Они — надежда и головная боль человечества, поскольку неугомонны и часто выходят за рамки законов, традиций и установлений, в том числе — моральных. Они обеспечивают развитие общества. Раньше практически все религии их осуждали, отлучали, преследовали и т. п., не балуют моральной поддержкой и теперь. Государственные институты относятся к ним лояльно, иногда даже поддерживают, но в очень ограниченной степени, и в этом — мудрость государства как общественного договора. Ведь пассионариев (они же — экстремалы) очень немного — менее 5% населения. Кодекс Интеллигента не ограничивает их деятельности, вводя лишь мягкие демократические рамки (см. п.п. 9 и 11). Что же касается моральной поддержки — так ведь людей судят по делам, а не по намерениям. Докажи обществу, что ты ему нужен, а потом получай свой венок (или — веник). При жизни или посмертно. Так — в науке, технике, искусстве, спорте. Но это уже — вопросы так называемой Социальной Репродукции — из области Смысла Жизни.

Пункт 10. Естественно, нормы поведения интеллигента требуют знания определенных законов природы, исторических фактов и этических норм. Большинство из них мы получаем в семье и общеобразовательной школе, т. е. особого уровня образованности для интеллигентного поведения не требуется. Я встречал глубоко интеллигентных людей среди малограмотных. В художественной литературе (кажется, у Д. Гранина) есть строки об интеллигентном поведении котов и собак. Имеется в виду уважение персонажей к человеку (соседу, прохожему, подчиненному, владельцу — к личности). С другой стороны, к сожалению, я сталкивался и с крайне не-интеллигентным поведением весьма образованных людей в звании академика. Говорят, крайне не-интеллигентным был И. Сталин. Действительно, одно описание его оргий и методов воздействия не только на подчиненных, но и на соратников приводит в дрожь. Кое-кто и сейчас готов молиться на этого таракана. Ну что ж, раб всегда тоскует по палке… Занятно было бы проанализировать с позиций интеллигентности поведение других великих злодеев — Наполеона, Гитлера. Но это чисто теоретически. Пока же можно назвать первого в Истории не-интеллигента: это Хам, сын Ноя, надсмеявшийся над своим отцом. Он стал омонимом целого направления в этике — исследовании хамства как общественного явления. Отечественным аналогом может служить Павлик Морозов, «заложивший» властям своего отца. За это образ Павлика был помещен советской пропагандой на обложку букваря, а с этой картинки, говорят, и начинается Родина…

Поскольку интеллигентность и её антоним — хамство — практически не зависят от уровня образования (а также благосостояния — психология «новых русских» не только анекдотична, но и доказательна), отпадает и одна из догм марксизма — об интеллигенции как некоей прослойке между классами эксплуататоров и эксплуатируемых. Нет такой прослойки в обществе, ибо интеллигентность (или ее недостаток) присуща не какой-то общественной группе (категории, слою), а личности. Это — её свойство. Соответственно, нельзя говорить об ИНТЕЛЛИГЕНЦИИ — это — лишь «фигура речи». То же — о хамстве. Аналогичным путем можно было бы продолжить размышления о человеческом сознании и дальше, но это выходит за рамки настоящей темы.

И ещё. Чувство юмора, в небольших количествах «восстанавливающее то, что разрушает пафос» (В. Токарева), требует специального эпиграфа к этой статье, чтобы ощутить в полной мере, что «никому не объять необъятного» и особенно — поведения человека. Поэтому соображения по поводу интеллигентности и хамства, высказанные выше, — лишь камень в воду, который, я надеюсь, вызовет закономерные круги на её поверхности. Даже в застойном пруду. Лишь бы в нем процессы гниения и распада не преобладали над ключами свежей мысли.

____________________
1 Семантика — отдел логики, изучающий значения понятий и суждений.
2 Актуальные христианские тексты (в т.ч. о современных пороках и методах противодействия им) доступны в Интернете.

Опубликовано 26 января 2016 года

https://portalus.ru/modules/religion/rus_readme.php?subaction=showfull&id=1453819452&archive=&start_from=&ucat=&

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

три × 4 =