Антонова Л.Л. Интеллигенция в России: исчезающий феномен?

В опросах общественного мнения [1] россияне характеризуют интеллигенцию, как лиц, принадлежащих определенной профессии — «ученые, академики» (43,0%), «учителя» (34,0%), «писатели» (31,0%), «врачи» (29,0%), «артисты» (29,0%) и т. д.; как образованных (26,0%) и культурных (25,0%) людей; как людей, которые поступают по совести (24,0%). В настоящее время (апрель 2012 г.), согласно данным Левада-центра, 70,0% россиян считают, что интеллигенция не оказывает большого влияния на то, что происходит в стране; половина (49,0%) респондентов говорит, что она практически исчезла в России [1]. Сам Ю.А. Левада предполагал, что «…интеллигенция утратила свою идентичность» еще во времена «реального социализма», занимая невысокие позиции на шкалах доходов и социального престижа [2; С.73-74].

Однако, чтобы судить об этом феномене, необходимо его раскрыть, поскольку, на наш взгляд, до настоящего времени он все еще остается спорным.

С одной стороны, именно интеллигенции (а не интеллектуальной элите) «нет места в структуре общества»: это не класс, не профессиональная группа, у нее нет социальной принадлежности [3; С. 122-142]. С другой стороны, интеллигенция «объединяется выбором жизненного пути» [4; С. 7-19].

С одной стороны, в понятии интеллигенции содержится ее социальная функция, ее роль «нести плоды образованности, культуры, просвещения, политического сознания в народ» [2; С. 72-73]. С другой стороны, интеллигенция может служить «только идее» [4; С.8-11], являясь «пророком и мучеником истины», ее «беспочвенность — это беспочвенность апостолов, бросивших дом и родных во имя истины, во имя Царства, которое «не от мира сего» [3; С. 122-142].

Сама себя интеллигенция кодирует в образе «избранного народа», но «быть интеллигентом, значит, быть признанным другими в качестве интеллигента» [3; С. 149]. Интеллигенты, как носители духовных ценностей, призваны играть ту же роль, какую в свое время играли монахи: они учат, морализируют, говорят о борьбе Добра и Зла, о Правде и Неправде, но при этом отказываются быть православными. Они посвящают свою жизнь <борьбе за народное освобождение» [5], начиная с декабристов 1825 г., но при этом придерживаются космополитических взглядов [4; С. 19].

«Само существование интеллигенции, — по мнению А. Зорина, — как социокультурного сообщества, было имплицировано заявленным властью способом рефлексии об основаниях национально-государственного бытия России» [6]. И именно критическое отношение и оппозиционный настрой интеллигенции к этой идее начинают продуцировать «специфические отношения в треугольнике — народ, власть, интеллигенция» [2; С. 73], ведущие к дистанцированию друг от друга этих трех сил. Оказалось, что интеллигенция по самой своей природе, в принципе, не может быть привлечена к государственной деятельности, вовлечена в бюрократическую машину. А это значит, что вместо «государственности», выражающей интересы господствующего класса, интеллигенции всегда присуща «революционность».

Интересно, что в опросах Левада-Центра (2008 г.) наибольшее число ответов на вопрос: «Какую роль должна играть интеллигенция в отношениях власти и народа?» — получила позиция «служить интересам народа, защищать его от притеснения властей» — 41,0% респондентов [7]. Однако уже в 2012 г. практически 57,0% респондентов были согласны с тем, что «интеллигенция должна служить государственным интересам» и в то же время «… должна способствовать тому, чтобы власть действовала под контролем общества…» — 51,0% респондентов [1]. Разорванность самосознания населения России прослеживается в таких опросах очень явно (интеллигенция должна служить, власти и одновременно защищать народ от власти). Вопрос в том, обладает ли собственным самосознанием сама интеллигенция?

Сегодня существует значительное число разнородных каналов коммуникации для обмена мнениями в блогах, чатах, телепередачах, ток-шоу и т.д. Однако, на наш взгляд, интеллигенции до сих пор не только не удается институциализировать собственные системы «культурных значений», но и стать органом сознания общественного организма.

Если попытаться синтезировать положительные моменты феномена «интеллигенция», то можно отметить тот факт, что интеллигенция — это специфическая «группа» людей, стремящихся изучить и сохранить все грани Целого, обеспечить его выживание. «Интеллигенция (лат. intelligentia — понимание, познавательная сила) — группа людей, профессионально занимающихся умственным сложным творческим трудом, способных «быстро находить решение в необычных обстоятельствах, правильно схватывать главное в положении вещей» [8; С. 182]. Интеллигенция раньше других осознает себя частью Целого, ставит перед собой задачу «… раскрыть во всех головах один ум. На единении умов зиждется все здание человечества; только в низших, мелких и чисто животных желаниях люди распадаются» [9; С. 90]. Появляясь в условиях господства частной собственности и отчуждения человека от своей сущности, интеллигенция начинает борьбу за «широту, глубину и яркость человеческого «я» [5], за всестороннее развитие личности.

На наш взгляд, сам феномен «интеллигенции» является своеобразной формой развития «человека» в «личность». Определение «человека» как совокупности всех общественных отношений включает в эту совокупность; все без исключения действия человека в окружающей его природе и действия, направленные друг на друга. Очаги нестабильности бытия человечества возникают в результате как незнания человеком наиболее общих фундаментальных законов природы (технический аспект ), так и неспособности преодолеть тягу к присвоению и отчуждению, к обладанию средствами, выживания за счет себе подобных (социальный аспект).

Личность же, постигая взаимосвязь всех явлений Мира и их единство, не может желать уничтожения их органических частей, («связывая», нивелируя лишь силы разрушения), поскольку в конечном итоге без них нарушится гармония Целого. На наш взгляд, интеллигент вступает на путь становления личности, осмысливая текущие и перспективные задачи общества, именно в нравственном ключе. Ведь личность стремится действовать в соответствии с законами естественноисторического развития (технический аспект), отдавая предпочтение тому интересу, который обеспечивает производство и воспроизводство человеческой жизни (социальный аспект). Личность должна развиться до самосознания, до осознания своего места в Мире, связи с другими людьми, ставя во главу угла ответственность за себя и за других людей, привлекая других силой своего морального авторитета.

На наш взгляд, признаками «личности» должны быть: свобода — как постигнутая необходимость действовать в соответствии законами Природы, общества и мышления; равенство — как самоидентификация с другими людьми, ощущение себя органической частью земного бытия; интеграция — с Миром и другими людьми, сознательное подчинение собственной жизни удовлетворению истинно человеческой потребности — жизни для других людей, гармонии с Природой.

Современная интеллигенция, на наш взгляд, потому еще не может обладать самосознанием «личности», что вынуждена постоянно входить в сношения присвоения и отчуждения (собственность), стремясь элементарно выжить, играя по правилам условий, заданных нынешними реалиями. Исключения только подтверждают правило. Собственность же представляет собой противопоставление индивида (отдельного) — обществу (всеобщему, Целому). Здесь каждое отдельное — та или иная человеческая сила или способность, реализуемая посредством собственности, — служит моментом всеобщего. Общество в целом развивается за счет частного экономического интереса. Не Целое определят часть, а части определяют Целое. Все формы общественной жизни принимают участие в этом переворачивании. Интеллигент сегодня не только в мыслях, в сознании, но и в действительности ведет двойную жизнь. Сфера, в которой он выступает как общественное существо, ставится ниже той сферы, в которой он выступает как частное существо. Он значим не как человек, а как собственник, потому что именно собственник считается теперь собственно человеком.

В этих условиях только человек, обладающий солидным капиталом и временем, способен проводить, обсуждать и публиковать серьезные исследования, имеющие значение для всех людей, но «интеллигенты», как правило, сегодня не относятся к числу состоятельных людей России. К тому же современная «государственническая» идеология сращивания до степени неразличимости государства и бизнеса, превращения самой государственной власти в бизнес-актив чиновников, преследует цели получения прибыли, а вовсе не общественное благо.

Подвергаясь подобному раздвоению, интеллигенция, с одной стороны, стремится быть наделенной «способностью возносить себя до Целого мнения страны» [10; С. 45], осознать роль Целого, без которого жизнь представляет собой, по выражению А. Швейцера, «патологическое нарушение высшего чувства ориентирования». С другой стороны, она должна удовлетворять свои био-потребности, поэтому при выборе из множества степеней свободы она выбирает ту, которая более всего отвечает требованиям данной ситуации. И … зачастую выбирает «рабство ситуации», собственность, часть. Значит, на наш взгляд, назвать современного интеллигента «личностью» — совершить некоторое «забегание вперед».

И, тем не менее, сегодня феномен «интеллигенции», на наш взгляд, не является лишь умозрительным конструктом, но явлением действительности.

Противоречие между интеллигенцией и интересами частного бизнеса и чиновничества всегда существовало. И чиновники, и олигархи ратуют за выживание части (себя самих), а не Целого, занимаясь в режиме «потемкинских деревень», например, «госкорпорациями» типа «Дальневосточной республики», на деле дробя Россию на метрополии и колонии, вывозя награбленное за ее рубежи, сея «разруху в головах» с помощью СМИ. И если раньше президент действовал под лозунгами «выравнивания условий конкуренции и «наведения порядка», предпринимая силовые атаки, «в ходе которых полномочия и собственность изымались у «нелояльных» представителей элиты, то есть способных и готовых участвовать в политической (публичной) конкуренции, и передавались «лояльным», то есть готовым отказаться от нее. Причем политический характер таких действий проявлялся в избирательном применении закона, но в то же время хозяйственно-экономический характер предъявляемых официально претензий позволял придать этой агрессии легистский дизайн, представить их как «торжество закона» [11; С. 11-12]. То в 2012 году Президент решился ввести прям президентское правление на 60,0% территории России, минуя не только региональные, но и федеральные законы [11].

Скорее всего, в настоящее время интеллигенция России «проходит проверку». .. на интеллигентность. Эта проверка делами может состоять в отстаивании и реализации интересов России в экономической, экологической, социальной, политической и идеологической сферах воспроизводства жизни россиян. Но такие действия в современных условиях интеллигенции совершать очень сложно, поскольку для полноценного участия в подобного рода делах, на наш взгляд, недостаточно одного только социального (нравственного) аспекта, нужен еще и технический (способность не только четко просчитывать, взвешивать, предлагать варианты, способствующие выживанию Целого, но и настаивать на определенном сценарии развития событий). Стало ли осознание этого технического момента элементом самосознания интеллигенции — пока не совсем ясно. Но «лучшие из лучших» уже приняли вызовы времени.

«В Новое время, — пишет С.Г. Кара-Мурза, — главные угрозы стали порождаться самим обществом — и создаваемой человеком техносферой, и конфликтами интересов между социальными и национальными общностями, и быстрыми сдвигами в массовом сознании или в коллективном бессознательном» [13; С. 292]. Возникла необходимость в новых объективных познавательных инструментах этого общества, следующих нормам; научности. Потребовались не отдельные таланты интеллигентов, ранее проявлявшиеся в русской классической литературе и философии, проникнутые сильным нравственным чувством, а система беспристрастного инженерного социального знания, социальные технологии изучения общества, основанные на знании научного типа. От интеллигенции теперь требуется «сплавление» технического и социального аспектов осмысления действительности. Но в самосознания самой интеллигенции эти требования, скорее всего, в полном объеме еще не стали актуальными.

Например, А. Колесников смело пишет: «Интеллигенция — это те, кто был на Болотной, Сахарова и Якиманке. И им сочувствующие. Интеллигенция выходит из кухонь, перестает быть смешной, неуклюжей и милой. И, главное, перестает быть «прослойкой» или обслугой, требуя представительства» [14]. Однако В. Шляпентох ему возражает: «Болотная площадь и другие места протестные делали акцент на честных выборах. Но демократические процедуры, как мы видим, не очень-то беспокоят даже интеллигенцию, даже образованный класс общества. А что же говорить об основной массе населения?.. Здесь дело коренится в глубинных проблемах российского общества: определенное равнодушие масс к демократическим процедурам, озабоченность масс их материальным положением и отсутствие какой-то внятной, понятной программы изменения общества, которую предъявило бы протестное меньшинство стране» [15].

Однако, на наш взгляд, если бы «интеллигенция» с Болотной и Якиманки сформировала программу, то она бы просто сплотилась в очередную политическую партию. А значит, стала бы стремиться вписаться в обойму государственной власти, бюрократии, к дележу портфелей, словом, потеряла бы свою социальную миссию — наделять общество «социальным зрением». Примерно этого же поначалу требовали от Иисуса Христа его сподвижники: стать царем и поделить между ними «министерские» должности. Однако сам Иисус надеялся, что будет править в царстве иного типа, незнакомого доныне людям, в мире торжества абсолютной морали, когда законы обретут твердость и бескомпромиссность. И это время казалось Иисусу кратким накануне Царства Божия. Скорее всего, он считал, что наилучшим вариантом поведения в эту эпоху несправедливости является ее неприятие. Проповедуя «парадоксальную мораль» непротивления злу насилием, он демонстрировал утрату власти над ним «враждебной силы» и свою моральную победу [16; С. 129].

Сегодня же моральная победа интеллигенции должна быть, на наш взгляд, несколько иной: в нее нужно не только верить, но и научно доказать себе и другим ее объективную необходимость. Скорее всего, для интеллигента именно эта позиция должна становиться каждодневным «полем боя» за выживание народа («Пускай наносит вред врагу не каждый воин, но каждый в бой иди! А бой решит судьба…») [17; С. 119]. Врагом же здесь является косность, алчность, неграмотность, невежество, не претерпевшие значительных изменений практически со времен Христа.

Вероятно, именно поэтому интеллигенции и присуща позиция самообособления, независимости, самостоятельности; из интеллигентов нельзя создать партию, поскольку каждый из них не согласится «поступиться) принципами». Поэтому интеллигенция находится в постоянном процессе своего формирования, проходя только ей присущие исторические этапы и вехи своего становления. Сегодня она постепенно осознает встающие перед ней новые судьбоносные задачи — дать обществу объективную картину происходящих в нем процессов на новой методологической основе переплетения технологического и социального аспектов изучения объективной картины действительности.

На наш взгляд, главное, чем должна обеспечить общество интеллигенция, — это знание об обществе, в котором мы живем, способы выживания и сохранения народа. Кроме интеллигенции этого сделать никто не захочет (ставя во главу угла прибыль или «золотого тельца») и, скорее всего, никто не сможет.

Сегодня базовые институты общества — политические, судебные, публичные, культурные, образовательные — остаются не модернизированными, так что осуществлять свою роль инициаторов нового они фактически; не могут. Социальной конструкции социума просто нет. Власть сосредоточилась на себе, население чувствует свою беззащитность и беспомощность. Нет признанных авторитетов, публичных элит, идей, образцов и оценок. Взаимодействовать с Миром «на равных» подавляющему большинству населения становится все более проблематичным. Социологи говорят о нынешней России, как о социуме телезрителей: в 3/5 семей вообще нет книг, только 6,0% семей имеют библиотеки свыше 500 томов, а значит, обладают самостоятельно сформированным по собственному выбору «культурным ресурсом». Книги сегодня более чем на 2/3 по названиям и более чем на 90,0% по тиражам выпускают негосударственные издательства [21; С. 67-70].

А в этом смысле есть ли перспективы у самой интеллигенции? Ведь сегодня очевидно, что молодежь не в силах отстоять свои права, не способна противодействовать произволу бюрократии, не предъявляет претензий к качеству своего образования, воспринимая плату за обучение не как инвестицию в профессиональное будущее, условие развития и самосовершенствования, а как взятку за «переход социального барьера», как вынужденное, но все-таки принятие навязанных «правил игры». Среди молодежи преобладают недостижительные ценности, немодерные установки, пассивная адаптация к изменениям, не обещающая и не создающая ничего нового [22; С. 8-22].

Так, может быть, все же настало время говорить об исчезающем феномене интеллигенции? По мнению М.Ю. Лотмана, «кто только и по какому только поводу интеллигенцию не хоронил: Ф.М. Достоевский предсказывал ее скорый конец в связи с реформой 1861 г., «Вехи» в связи с революцией 1905 г., «Из глубины», послереволюционное продолжение «Вех», — в связи с революцией 1917 г.; эмигрантская публицистика 20-30-х гг. — в связи с тем, что продалась большевикам; советская публицистика того же периода — в связи с тем, что продалась еще кому-то и т. д. вплоть до наших дней. Последнюю вариацию на эту тему я услышал от А. Д. Синявского в его Гарримановских лекциях весной 19% г. в Нью-Йорке: интеллигенция мертва, т. к. продалась Б. Н. Ельцину, остатки ее были расстреляны у Белого дома И почти всегда эти филиппики и анафемы над пустующим кенотафом русской интеллигенции завершались, чуть ли не заклинаниями: преобразись и воскресни. Так, в 1959 г. патриарх «серебряного века» Федор Степун писал: «Есть ли у похороненной Лениным русской интеллигенции старого стиля еще шанс на воскресение? … Да, старая интеллигенция должна воскреснуть, но воскреснуть в новом облике. Не только России, но и всем европейским странам нужна элита людей, бескорыстно пекущаяся о страданиях униженных и оскорбленных, … строящая свою жизнь на исповедании правды, готовая на лишения и жертвы. Вот черты старой интеллигенции, которые должны вернуться в русскую жизнь» [23; С. 302]. Однако же — жив Курилка. Причины живучести русской интеллигенции связаны не с ее идеологией или общественным статусом, и уж тем более не с какими-то конкретными событиями русской истории или потребностью в ней униженных и оскорбленных — они лежат в дискурсивной сфере.

Интеллигентский дискурс есть своего рода метаязык русской культуры… Вся интеллигентская проблематика, вся полемика между интеллигенцией и адептами «Русской Идеи» есть вариант извечной в русской культуре тяжбы «новизны» со «стариной», внутренней антитетичности русской культуры, ее эсхатологической ориентированности … Интеллигенция — голос этого дискурса, и она будет существовать до тех пор, пока такая потребность в самовыражении в русской культуре будет сохраняться и отличаться от интеллектуальной элиты других народов в той же мере, в какой их культуры отличаются от русской [3; С. 149].

На наш взгляд, интеллигенция не исчезнет до тех пор, пока в людях останется стремление быть Человеком и стать Личностью, стремление сохранить Целое без утраты многообразия — элементы воспроизводства общественной жизни, саму жизнь, достойную и яркую, ответственность за других. Сегодня, у большинства россиян нет стимулов становиться интеллигентами, но, как и всегда, остались мотивы (внутренняя потребность развивающейся личности), даже, несмотря на то, что в нынешнем «дележе пирога» собственности «имеет место хроническая стагнация и депрессия социальной периферии, либо даже ее деградация, не затрагивающая, впрочем, центральных функциональных институтов» [21; С. 29]. Изменения в высшем эшелоне власти оказались невозможны даже при очередной смене власти. И власть снова получила «мандат» народа делать то, ради чего истребляет интеллигенцию.

И все же представление о Едином, Общем, всеобщем, Целом, то, что дает «самостоянье» каждому человеку, необходимо во все времена и всем людям. Значит, интеллигенция — в той или иной форме — исчезнуть просто не может, пока существует человечество.

ПРИМЕЧАНИЯ:

    1. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: htto://www.levadajWprmt/16-04- i 2012/possiiskava-intelligentsiva
    2. Левада Ю. А. Сочинения: избранное: социологические очерки, 2000-2005/’ Ю.А. Левада / сост. ТБ Левада. — М.: Издатель Карпов ЕВ., 2011. — 507 с.
    3. Лотман М. Ю. Интеллигенция и свобода // Русская интеллигенция и западный интеллеетуапизм: история и типология: материалы междунар. конф. (Неаполь, май 1997г.) / составитель Б. А. Успенский / новая серия под. ред. Н.Г. Охотина. вып. 2 [10].-М .: О.Г.И., 1999.-152 с.
    4. Успенский Б. А. Русская интеллигенция как специфический феномен русской культуры // Русская интеллигенция и западный интеллектуализм: история и типология: материалы междунар. конф. (Неаполь, май 1997 г.) / составитель Б. А.Успенский / новая серия под. ред. Н. Г. Охотана. вып. 2 [10].-М .: О Г Л , 1999. -152 с.
    5. Иванов-Разумник Р. В. Что такое интеллигенция? / Р. В. Иванов-Разумник // История русской общественной мысли. В 2-х т. — СПб.: Изд-во М. МСтасюлевича, 1907.-927 с.
    6. Зорин А. Уварове кая триада и самосознание русского интеллигента [Электронный ресурс] / А. Зорин. — Режим доступа: /http://ec-deiavu.ru/
    7. [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.levada.ru/l 3-03- 2008/otnosheniva-vlasti-i-naroda-v-rossii
    8. Философский энциклопедический словарь. — М.:ИНФРА-М, 2005 г.
    9. Герцен А. И. Сочинения в 2-х т.: Т. 1 / А. И Герцен. — М.: Мысль, 1985 г.
    10. Достоевский Ф. М. Дневник писателя / Ф. М. Достоевский. — М.: Современник, 1 1989 г.
    11. Рогов К. Неприемлемый преемник / К. Рогов // Pro et Contra. — 2007. — № 4-5.
    12. Милов В. Госкорпорация «Дальневосточная республика» [Электронный ресурс] / В. Милов. — Режим доступа: http://www.flb.ru/info/50805.html
    13. Кара-Мурза С. Г. Несоответствие между кризисом России и общесшоведени- 1 ем: попытка объяснения причин / С. Г. Кара-Мурза // Социально-гуманитарные знания. — 2011. — № 6. — С. 287-322.
    14. Колесников А. Интеллигенция покинула кухню / А. Колесников // Новая газета, 17.042012.
    15. Радио Свобода, 01.04.2012г.; [Электронный ресурс]. — Режим доступа: http://www.levada.ni
    16. Трибельский И. Иерусалим. Тайна трех тысячелетий / И.Трибельский. — Ростов-н/Д: Феникс, 2007.-432 с.
    17. Некрасов НА. Стихотворения. Поэмы / Н. А. Некрасов. — М.: Изд. «ООО ИздвоАСТ», 2011.-256 с.
    18. Дубин Б.В. Чтение в России — 2008: тенденции и проблемы / Б Б . Дубин, НА. Зоркая. — М.: Межрегиональный иегар библиотечного сотрудничества, 2008. — 80 с.
    19. Зоркая Н. А. Современная молодежь: к проблеме «дефектной» социализации / Н. А. Зоркая // Вестник общественного мнения. — 2008. — № 4. — С.8-22.
    20. Степун Ф. А. Пролетарская революция и революционный орден русской интеллигенции /Ф. А. Степун // Интеллигенция. Власть, Народ. Антология. — М.: Наука, 1992.-341 с.
    21. Гудков Л. Итога путинского правления / Л. Гудков // Весгаик общественного мнения. — 2.007. — № 5 (91).

https://core.ac.uk/download/12086796.pdf

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

4 × 4 =