Кто синтезирует идеи? И кто несет их народу? Конечно, это и ученые, и писатели, и актеры, и художники, и музыканты, и педагоги – люди, чьи профессии связаны с созданием (или) с воссозданием для сообщества информации. Мы уже обсудили выше то разделение культур на естественно-научную и гуманитарную, которую полвека назад обнаружил Чарльз Сноу. Но не профессии определяют социальную роль носителей культуры. Мне остро неприятно слово «образованщина», придуманное Солженицыным, так им и придуманное, чтобы быть неприятным. Это слово должно обозначить некое весьма большое количество людей, получивших официальную выучку в советских вузах. И не только в советских. Действительно, приобретение неких знаний, даже значительного их объема, совсем не создает интеллигентности носителя этих знаний. Нынешнее высшее образование не дает сколько-нибудь общих пониманий, разве что некие узко профессиональные умения. Впрочем, даже это – уже вряд ли так. Это больно сознавать, понимая, что тенденция низвести знания до умений становится парадигмой высшего образования. Я писал об этом (Кошкин, Синельник, Шкорбатов, 2006; Кошкин, Дженюк, 2008), и не стану сейчас обсуждать эту болезненную проблему. Но каким бы ущербным ни было нынешнее высшее образование, оно – все-таки – благо. Человек, его получивший, все-таки находится на более высоком уровне пониманий, чем те, кто не получил и этого. Так что «образованщина» все-таки лучше, чем полное невежество. Которое, впрочем, тоже не за горами: мир быстрыми темпами идет к тому, что умение писать и даже желание читать перестанет быть необходимым для личности и ее жизненного успеха. Но сейчас – о другом.
Люди культуры – кто они? Носители знаний? Хранители морали? Поставщики новых идей? Что такое «интеллигенция»? Какой смысл мы вкладываем в понятие «интеллектуал»? Что мы подразумеваем, причисляя того или иного человека к числу интеллигентов?
На Западе принято называть интеллектуалами людей умственного труда, глубоко знающих предмет своих изысканий и сопредельные области культуры, людей, результатом деятельности которых является интеллектуальный продукт.
Понятие «интеллектуал» не совпадает с понятием «интеллигент». Это – другое. «Интеллигенция – часть населения, способная формировать свое понимание действительности, не зависящее ни от установок властей, ни от господствующего понимания в обществе». Это определение (по памяти) слова «интеллигенция», принадлежащее Дмитрию Святополк-Мирскому из его книги «Интеллидженция» (1934). Он ссылается на Британскую энциклопедию, которая приписывает этому слову русское происхождение. Князь Мирский в высшей степени соответствовал этому определению интеллигента. Его биография – это интеллектуально-приключенческая драма. Вот она в нескольких строчках. Сын либерального политика, министра при царе, он знал несколько европейских языков. Поэт-символист, поэт-переводчик, впоследствии автор всемирно признанной истории русской поэзии. Участвует в Первой мировой войне, ранен. Антивоенные заявления – сослан: не соответствуют его убеждения установкам власти, царской власти, заметьте. И после этого – антибольшевизм, белое движение: Мирский – начальник штаба дивизии в войсках Деникина… Эмиграция. Лекции о Пушкине и о русской поэзии в университетах Лондона и Парижа… Он был (или стал?) «западным русским» (не вспомню, кто так его назвал в двадцатые годы прошлого века). В тридцатые же годы, особенно на фоне зловеще надвигавшегося фашизма, западные интеллигенты поверили в мессианскую сущность советского коммунизма и поддерживали его (Бернард Шоу, Ромен Роллан, Анри Барбюс, Поль Элюар, Гийом Апполинер, Лион Фейхтвангер, Фредерик и Ирен Кюри, Пабло Пикассо, Давид Сикейрос, Фрида Кало, Поль Ланжевен, Роберт Оппенгеймер, Говард Фаст…). Дмитрий Мирский, воевавший против большевиков, вступает в 1932 году в коммунистическую партию Великобритании! Эмигрантская общественность отвернулась от своего бывшего кумира – именно за его смелость думать по-своему. Травля со стороны бывших единомышленников. Не только власти репрессивны по отношению к инакомыслящим! Тоска по родине? – он возвращается на родину в 1934 году… Но литературовед, поэт, публицист князь Мирский был ИНТЕЛЛИГЕНТОМ – в полном соответствии с его собственным определением. Независимость его суждений советская власть не могла не заметить и не хотела простить. В 1937 году он был арестован, в 1939 умер в Магадане. Князь Мирский – интеллигент, ВСЕГДА выступавший в соответствии с собственным пониманием справедливости, часто – вразрез с пониманиями власти и интеллектуального окружения, пренебрегая не только расположением друзей, но и опасностью, исходящей от власти. Власти меняются, но у интеллигента формируется свое, обязательно собственное понимание социальной справедливости. Интеллигент – это всегда «сострадательное НАКЛОНЕНИЕ» собственной психологии – сострадательное наклонение к ближним, к слабым. Редкие интеллигенты достаточно сильны духом, чтобы встать во весь рост против несправедливости по отношению к обездоленным. Не каждый интеллигент становится диссидентом. Не каждый интеллектуал – непременно интеллигент. И совсем не каждый интеллигент – непременно интеллектуал.
Выбор – есть! Порядочных людей – много. Но помните, не всегда понятия «интеллектуал» и «интеллигент» совпадают.
Александр Зиновьев, автор знаменитых «Зияющих вершин», дал свое определение: «Интеллигент — это говорящий правду об обществе вообще и о власти в том числе». Правду? Что такое – «правда»? Еще в самом начале наших бесед, в Прологе, мы с вами вспоминали высказывание Александра Герцена о том, что искренность и истина не всегда совпадают. Правда – это мое или ваше суждение о действительности. Эти суждения могут быть совершенно разными, при полной искренности каждого. Мне более близко определение Натана Эйдельмана, одного из немногих хранителей духовности в советские времена: «Интеллигент — тот человек, для которого система духовных ценностей выше, чем материальных».
Год назад, начав готовить эту книгу к обнародованию, я, разумеется, стал искать то, что близко к идеям, которые я хотел бы выразить. Обнаружилось много замечательных созвучий. Я написал о них. Но работы Виктора Дольника (1993) – нечто особенное, и просто нельзя не поведать о них моим читателям подробнее. Это серия статей в журнале «Природа», замечательном издании, в котором я тоже имел честь публиковаться, правда, на тему сугубо физическую. Статьи Дольника – не просто великолепны и по глубине, и по стилю изложения, и по доступности для интеллектуалов с любыми исходными «образованиями». Они создают последовательную картину ПРЕЕМСТВЕННОСТИ черт поведения в сообществе – от коллективных (стадных) животных до совокупностей людей. Это работа того же ранга, что и исследования Владимира Эфроимсона, о которых мы с вами много говорили. Прочтите еще и Виктора Дольника! Вы получите и удовольствие, и пользу. Вы станете понимать, что же происходит в мире людей, поняв, как политика формируется в несколько более простых (но совсем не слишком более простых!) коллективах животных.
Вот цитата из В.Дольника. «Этологи обнаружили, что у некоторых видов общественных животных есть особи, уклоняющиеся от иерархических стычек. И не потому, что боятся. Просто для них это как бы не представляет интереса. Для многих людей иерархическая борьба тоже неинтересна. У них есть иные ценности и иные способы самоутверждения. Наблюдения за шимпанзе в природной обстановке позволили обнаружить особей с подобным поведением, в том числе и мужского пола. Они состоят в группе, не занимая в ней ни самого высокого, ни самого низкого положения, и в крайнем случае могут дать отпор агрессии. Но обычно они в иерархические стычки не ввязываются, продолжая заниматься своими делами. Некоторые даже пытаются, и притом успешно, примирять ссорящихся, обнимая и того и другого. Внутри группы шимпанзе много значат симпатии, на основе которых возникают особые дружеские связи, порой довольно теплые и долговременные. Оказывается, что с нелюбящими постоянно утверждать свой ранг самцами могут дружить иерархичные самцы, в том числе и высокого ранга. Значит, последние оценивают положение своего друга в группе как достойное. ЭТО И ЕСТЬ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЯ – НЕЗАВИСИМЫЙ ПОСРЕДНИК, МИРОТВОРЕЦ». Это слова Виктора Дольника, и я солидарен с ними всецело.
Году в 1993-м (или 1995?), не помню точно, в Харьков приехал Коржавин. Театр, где он выступал, был переполнен, еще больше людей так и не смогли попасть в зал. Наума Коржавина представлял публике Борис Чичибабин. Встреча этих двух поэтов, которые олицетворяли для многих из нас совесть страны, была символична. Совесть уходила из страны. Коржавин уже жил в Америке. Чичибабин вскоре покинул этот мир. Я счастлив, что успел познакомиться и поговорить с обоими лично. В разное время. Под впечатлением от этой встречи я опубликовал тогда статью в харьковской газете о том, как я понимаю это слово «интеллигенция». Вот главная идея статьи. Интеллигенты всех конфессий и всех наций должны сознавать, что место интеллигенции на нейтральной полосе, в опасном пространстве между воюющими сторонами. Там стреляют с обеих сторон. Интеллигент – это парламентер. Интеллигент – не профессия и не свидетельство образованности. Интеллигент – это призвание быть тем, кто может понять других. Быть интеллигентом – это долг, долг быть миротворцем.
Интеллигенты должны искать способ сосуществования Веры и Разума. С наименьшей кровью. Это наша миссия, господа. Культура – дитя цивилизации. Может ли цивилизация надеяться, что ее дети ее защитят? Мне кажется, что мысли Эфроимсона, Дольника и мои соображения дополняют друг друга, а во многом – просто совпадают.
Возможность быть интеллигентом записана в генах. Кажется, этот генный багаж совпадает (или, по меньшей мере, пересекается с генетическим багажом альтруизма). Это еще от обезьян, наших пращуров. Скорее всего, интеллигентами могут стать те, в генах которых присутствует альтруизм. Но альтруистический (интеллигентский!) выбор делают немногие. Это – дело судьбы, результат отбора, собственного отбора, и наконец, удел каждой личности.
У животных нет ТОЛЬКО письменности. И поэтому нет общих богов, нет наук, нет искусств, нет технологий. Нет институтов, способных накапливать и передавать через поколения, дальше, чем непосредственно следующему, информацию и делать ее привлекательной и доступной для всей популяции, для потомков. Именно преемственность приобретенной информации приводит к ее накоплению, что и предопределяет развитие.
«Труд создал человека». У меня нет возражений против этой великолепной формулы Энгельса. Я бы только уточнил ее. Человечество создал труд и приобретенная способность накапливать информацию, передавать ее и использовать в последующих поколениях. Создание новых знаний, новой информации – дело интеллектуалов. Интерпретация, моральная «окраска» нового знания – дело тех, кто несет все это народу. Как было бы хорошо, если бы этот дар несли народу интеллигенты.
Я старался избегать слова «массы», поскольку каждая религия, каждая наука, каждое искусство апеллирует к индивидууму. «Массами» становятся сообщества индивидуумов, потерявших (или не обретших) индивидуальность.
Индивидуальность, НЕЗАВИСИМОСТЬ от стада и взаимоотношений в нем, которая ОТЛИЧАЕТ ИНТЕЛЛИГЕНЦИЮ – как в обезьяньем сообществе, так и в человеческой цивилизации. Именно это качество делает интеллигентов миротворцами – по определению.
Дмитрий Лихачев (один из немногих интеллектуалов, оставшихся интеллигентами, он из тех, кто выдержал деморализующее давление советского и пост-советского времени): «Интеллигентность — это способность к пониманию, к восприятию, это терпимое отношение к миру и к людям».
Интеллигенты всех стран, объединяйтесь – во имя всеобщей толерантности! Это главное, что могут и должны сделать интеллигенты, являются они интеллектуалами или нет, ученые они или художники, поэты или рабочие, учителя или фермеры.
Вот я и опустился до лозунгов. И это – в книжке о Любви, об Искусстве, о Боге – о сущностях, которые можно только принять или не принять, но которые не допускают каких-либо призывов следовать им.
Но все-таки личность автора непременно проявляется в его произведениях, этого не скроешь. Да и не хочу скрывать, наоборот – для того и пишу. У каждого свой стиль общения с собеседником. «Обретите прежде всего идею. С ней вы обретёте и стиль» – очень точная мысль Дени Дидро. Идеи и понимания, которые я хотел высказать, я уже изложил.
Время обсудить: что же такое – стиль? Без всякой науки, снова – только эмоции, как в первой главе этой книги. Может быть, чуть-чуть совсем – с запахом интеллекта. (Смотрите, если покажется интересным эссе «Что такое стиль» на этой странице в книге «Музеи любви».
Глава из книги «Чувства и символы.
Между духом и плотью.
Короткие эссе об искусстве, о богах и о любви»
http://www.stihi.ru/2009/02/08/5292