Порозов В.А. Интеллигенция в историко-цивилизационном контексте

Ведение. Формация и цивилизация

«Формационников» и «цивилизационников» в среде обществоведов зачастую представляют как две чуть ли не противостоящие «партии». Между тем в их подходах к анализу исторического процесса больше общего, чем особенного. Основоположники формационной теории К. Маркс и Ф. Энгельс термином «цивилизация» пользовались весьма эффективно и вовсе не считали, что один подход исключает другой. А если учесть, что в традиции «цивилизационников» сложились свои два подхода — стадиальный и локальный, то сам формационный подход возможно обозначить лишь как развитие стадиального, считая первобытное общество доцивилизационным, а последующие формации — ступенями цивилизационного роста.

Соотношение формаций и цивилизаций графически можно представить следующим образом (см. рис.).

Кстати, именно на образующихся «перекрестках» построил свои «цивилизации» Ю. В. Яковец, чей дважды изданный учебник был рекомендован для студентов высших учебных заведений[1].

Формация

Разумеется, в заявленном контексте речь идет о локальных цивилизациях как сосуществующих на планете социальных организмах, а не о всемирной цивилизации в целом. В последнем, самом широком, контексте понятия «цивилизация» и «культура», как известно, совпадают. Далее пути историков и культурологов чаще всего расходятся: культурологам удобнее рассматривать цивилизации как части культуры, тогда как историки в большинстве случаев культуру представляют частью цивилизации, точнее — как один из сущностных признаков, одну из важнейших составляющих цивилизационного организма. Зная о множественности определений понятия «культура», этому вряд ли следует удивляться, а понятие «цивилизация» однозначно определяемым тоже не назовешь.

Понятие локальной цивилизации: поиск консенсуса

В любом случае цивилизационный подход к анализу общественных явлений имеет глубокую историческую традицию[2], свой ряд классиков, к которым в качестве основоположников можно отнести В. Р. де Мирабо, А. Фергюсона, П. А. Гольбаха, Н. А. Буланже, Вольтера, Д. Дидро, К. А. Гельвеция, Ж. Л. Д’Алам-бера, Ш. Л. Монтескьё, А. Смита, в числе ведущих разработчиков — Ж. Ж. Руссо, Дж. Вико, И. Г. Гердера, Г. Т. Бокля, Г. Рюккерта, Л. Февра, М. Блока, Ф. Броделя, как корифеев — Н. Я. Данилевского, О. Шпенглера, А. Дж. Тойнби. Определенную роль в развитии концепции сыграли труды Ф. Гегеля, Ф. Шлегеля, В. Й. Шеллинга, Новалиса, Ш. Фурье, К. Маркса, Ф. Энгельса, Л. Г. Моргана, К. Н. Леонтьева, Э. Дюркгейма, B. Г. Чайлда, Ф. Бэгби, К. Квингли, В. Х. Макнила, М. Мелко, А. Л. Крёбера, К. З. Лоренца, К. Доусона, И. М. Валлерстайна, Ш. Н. Айзенштадта, Л. Н. Гумилева, У. Ростоу, Дж. Белла. Наиболее известным в ХХ веке стал вклад в развитие цивилизационной теории М. Вебера, А. Вебера, П. А. Сорокина, К. Ясперса, C. Хантингтона.

В этой традиции допустимо дать следующее определение цивилизации. Локальные цивилизации — социальные организмы на планете Земля, конгломераты народов и государств, у которых общего больше, чем особенного, внутри данного организма, а особенного больше, чем общего, — в сравнении с другими подобными образованиями.

Набор сущностных характеристик, отличительных черт или признаков цивилизации у разных исследователей различен, но есть определенные и даже полные совпадения. Так, общность языка признается лишь некоторыми цивилизационниками, а общность доминирующей религии — всеми. Учитывая это, можно дать еще одно определение цивилизации. В отличие от приведенного ранее «короткого», назовем его «длинным». Под цивилизацией будем понимать часть человеческого общества на определенном этапе его развития в пределах хронологических и территориальных границ, в которых проявляется качественное своеобразие сущностных черт: в природопользовательской и экономической деятельности при наличии развитых ремесел/промышленности, городов и торговли, системы коммуникаций; в государственной и правовой организации общества; в религиозных воззрениях, структурированных идеологических концепциях, своеобразии менталитета человека; в достижениях науки, образования, литературы, искусства, фиксируемых в письменных памятниках и художественных произведениях.

На сегодняшний день в нынешнем цивилизационном цикле (возможно, он не первый) с достаточной степенью определенности можно выделить такие полностью сформировавшиеся цивилизации, как:

1) древнеегипетская;
2) месопотамская;
3) древнеиранская;
4) античная (с крито-микенским, древнегреческим и древнеримским этапами, также иногда называемыми цивилизациями);
5) индийская;
6) буддийская;
7) китайская;
8) японская;
9) западнохристианская;
10) византийская;
11) российская;
12) исламская (мусульманская);
13) майя-ацтекская;
14) инкская;
15) латиноамериканская.

Эти цивилизации имеют полный набор указанных признаков, сущностных черт, отличающих один социальный организм от другого. Они с разной скоростью, но сопоставимо, особенно с учетом «ухода-возврата», движутся по этапам зарождения и развития цивилизации или уже прошли полный жизненный цикл. Африканская цивилизация, безусловно, имеющая право на существование, находится, скорее всего, в стадии становления и цивилизационных очагов, расположенных в сферах влияния тех или иных из вышеназванных лидирующих в современном мире цивилизационных организмов.

Интеллигенция в локальной цивилизации

При всей глубине и значимости цивилизационной традиции обществознания вопрос о роли интеллигенции в становлении и развитии цивилизаций до сих пор не ставился. С одной стороны, этому не следует удивляться, поскольку цивилизационная теория развивается с ХVIII века, на существование же интеллигенции/интеллектуалов как социальной группы внимание обратили лишь во второй половине XIX века[3], а интеллигентоведение как самостоятельная отрасль знания зародилось только в 90-е годы века двадцатого[4].

Между тем, нельзя не заметить, что если смена формации осуществляется в основном по объективным законам материального мира, реализуемым прежде всего через способ производства, то в зарождении и развитии цивилизаций важную роль играет именно субъективный фактор. Да, многие классики цивилизационной теории обращали внимание на определяющее влияние климата, рельефа местности, наконец, языка. Но с развитием теории всё большая роль в конструировании модели отводится особенностям природопользовательской деятельности в рамках определенной формации и способа производства, организации государства, оформлению религиозных воззрений, праву, менталитету, наконец, культуре, понимаемой как сфера социальной деятельности, включающая в себя науку, образование и художественную культуру (литературу, искусство, отчасти — физическую культуру и спорт).

Закономерен вопрос: кто создает государственные учреждения, утверждает церковный обряд, принимает законы, регламентирует определенный образ жизни, занимается научной деятельностью, лечит и учит детей, создает художественные ценности? Разумеется, представители интеллигенции. И то, что по важнейшим вышеуказанным характеристикам отличает одну цивилизацию от другой, во многом было обусловлено их деятельностью. Вместе с тем интеллигенция в этом тоже полностью не свободна, мысли, чувства, поступки интеллигента во многом определены объективными факторами, но выбор вектора во многом был и даже сегодня остается его личным, внутренним делом.

Интеллигенция и интеллектуалы

Однако историки школы Анналов и, в частности, Фернан Бродель обратили внимание на следующее: «В каждую эпоху общественные массы вырабатывают определенное главенствующее представление об окружающем мире, ими движет господствующее коллективное мышление. Это мышление, которое определяет отношение, выбор, усугубляет предрассудки и влияет на общественные процессы, является безусловным цивилизационным фактом… Реакция общества на происходящие события, на оказываемое на общество давление, на принимаемые решения, которых требует общество, в меньшей степени обусловлена логикой или даже личным интересом, чем неформулируемым и часто невысказанным требованием, которое возникает в глубинах коллективного подсознания. Эти основополагающие ценности, эти психологические структуры представляют собой то, что цивилизации в наименьшей мере передают одна другой, что их изолирует и наиболее различает. Это мышление также мало подвержено влиянию времени. Мышление изменяется медленно, оно преобразуется после долгих «инкубационных» периодов, также мало осознаваемых»[5].

Очевидно, что речь идет о менталитете, тесно связанном с социальной психологией. Но отсюда следует простое умозаключение: сила интеллигента в масштабе выражения этого менталитета и реализации его в своей деятельности. Да, можно считать себя интеллектуалом-эсперантистом и попытаться выработать какую-то свою, наднациональную, космополитичную систему мышления, поведения и ценностей, но пока очевидных успехов на этом пути не наблюдается. Проще вписаться в англоязычную среду интеллектуалов западной цивилизации, к которой тот же Бродель без обиняков относил Россию до 1917 года. В том и другом случае есть свои достижения и свои потери. Размышляя над этим, историк пишет: «Конечно, сегодняшний разговорный русский — это не рафинированный русский язык прошлого. Образование утилитарно, оно поставило на поток производство интеллигенции, в которой нуждается современная жизнь, а также специалистов — от инженера и учителя до университетского профессора. По замечанию одного из обычно снисходительных наблюдателей, школа готовит полу-интеллигентов. Справедливо ли это? Может быть, эта полукультура большинства населения есть следствие создания новой страны, как нам часто подсказывают, а может быть, она попросту присуща возникающей массовой цивилизации… Кто знает? Во всех развитых в промышленном отношении странах мира, в Европе и Америке, образование по мере охвата всё более широких слоев населения имеет тенденцию к специализации, что приводит к снижению уровня общей культуры. <…> В любом случае, когда мы сравниваем представителей интеллектуальной элиты, то оказывается, что советская интеллигенция, советские ученые и профессора, если не учитывать их идеологических особенностей, ни в чем не уступают европейцам или американцам того же уровня. Все они наследники одной культуры»[6].

Заметим также, что хотя основные параметры цивилизации формируются в городе, главную специфику, «окрас» той или иной цивилизации хранит и определяет деревня, село. Отсюда, кстати, такая ненависть глобалистов к аграриям и стремление уничтожить русскую деревню в приснопамятные девяностые. Так что если сила интеллектуала (как он себя определяет) чисто в умственной (научной, художественной) деятельности, то интеллигент силен своей связью с народом и просто обязан быть почвенником. «…Женские и семейные проблемы у Ибсена, Стринберга и Шоу, импрессионистские тенденции анархической чувственности, весь этот букет современных томлений, искусов и страданий, выражением которых является лирика Бодлера и музыка Вагнера, — остроумно замечает Шпенглер, — предназначены не для мироощущения деревенского и вообще естественного человека, а исключительно лишь для городского головного человека. Чем меньше город, тем бессмысленнее возня с этими живописью и музыкой»[7]. Впрочем, противопоставляя эти явления Платону и Канту, имеющим значение «для всего высшего человечества в целом», Шпенглер отнес к вышеозначенному «букету» и социализм, и дарвинизм. Непостижимым явлением для русского народа объявляет Шпенглер и капиталистическую экономику[8].

От прото(пред)интеллигенции до «класса управляющих»

Хотя интеллигентоведение, до сих пор многими не признаваемое, предельно молодо, интеллигенция «стара как мир». Как на рубеже первобытного и классового общества возникают про-тоцивилизации и цивилизационные очаги (некие зародыши цивилизаций), так на стадии разложения первобытнообщинного строя (военной демократии) возникает прото(пред)интеллигенция. А. И. Першиц, рассматривая в истории первобытного общества процесс выделения умственного труда, обращает внимание на следующее: «Начало этому было положено выделением организаторско-управленческой, жреческой и полководческой деятельности, занятие которой в процессе усложнения хозяйственной и общественной жизни стало сперва частично, а затем полностью освобождать от непосредственного участия в производстве. Процесс разделения физического и умственного труда шел всё дальше, захватывая новые профессионализирующиеся области духовной жизни. Профессиональными интеллигентами становились выдающиеся певцы, сказители, танцоры, постановщики театрализованных мифологических представлений, прославленные мастера в различных областях изобразительного и прикладного искусства, знатоки обычаев и родословий, знахари. Обычно такие люди обслуживали значительные по размерам общности людей и получали за свой труд вознаграждение продуктами, вещами и примитивными деньгами. Основной их клиентурой становилась родо-племенная знать и многие из них оседали при дворах вождей»[9].

Немаловажным представляется и следующее замечание: развитие и обогащение духовной культуры в результате этого процесса несомненно, «каковы бы ни были ценностные ориентации этой древнейшей интеллигенции»[10]. Вот эти ценностные ориентации и определяли во многом путь развития цивилизации. Ведь объективные условия Малой Азии были примерно одинаковы для хеттского, фригийского, лидийского, древнесирийского, финикийского и нескольких других цивилизационных очагов, но в упорной борьбе доминировал лишь тот или иной, а в конечном счете территория вошла в сферу реализации цивилизации исламской.

Именно этот «управленческий момент» роли и деятельности интеллигенции отразил в своей весьма спорной концепции В. В. Возилов, объявив интеллигенцию «классом управляющих»[11]. Однако проблема в том, что управление может быть эффективным и неэффективным, гуманным и антигуманным, и здесь без нравственной составляющей не обойтись. Ибо управленческая деятельность, направленная на разрушение цивилизации (Нерон, Гитлер), не может быть признана интеллектуальной и, тем более, интеллигентской и интеллигентной.

Окончательное оформление интеллигенции как таковой произошло, по-видимому, одновременно с формированием человека современного типа. Карл Ясперс вводит понятие осевого времени и относит его к периоду между 800 и 200 гг. до н. э. В это время, по мнению мыслителя, человек осознает бытие в целом, самого себя и свои границы[12]. Без наличия в обществе специализирующихся на таком осознании интеллектуалов / интеллигенции этой задачи не решить.

О национальном, глобальном и цивилизационном

Цивилизации, как любые живые организмы, борются за место под солнцем, и важным фронтом этой борьбы является интеллигенция. Давно замечено, что гораздо эффективней прямых военных столкновений может стать создание и активизация деятельности «пятой колонны» внутри социума потенциального противника. Биологическая основа человека подталкивает его к объявлению лидирующей цивилизацию, добившуюся наибольших успехов в материальной сфере. Начиная с эпохи Возрождения такой рывок удалось совершить западной цивилизации, практически поработившей интеллигенцию пограничья, что легко проследить на примере Польши, и завоевавшей немало сторонников в среде интеллигенции цивилизации российской. Это бросается в глаза любому мыслящему человеку: вспомним А. С. Грибоедова («Ах! Франция! Нет в мире лучше края!»); Ф. М. Достоевского (Из кармана «честной русской мысли» в виде своеобразно выглядевшего господина средних лет «выглядывало распечатанное письмо из-за границы, заключавшее в себе удостоверение, для всех сомневающихся, в честности «честной русской мысли»»[13]); Н. Я. Данилевского, вновь возвращающего нас к Грибоедову: «Мы возвели Европу в сан нашей общей Марьи Алексеевны, верховной решительницы достоинств наших поступков. Вместо одобрения народной совести, признали мы нравственным двигателем наших действий трусливый страх перед приговорами Европы, унизительно-тщеславное удовольствие от ее похвал»[14].

В принципе это не противоречит взглядам на интеллигенцию Арнольда Тойнби, который характеризует ее следующим образом: «В любом обществе, пытающемся решить проблему приспособления жизни к ритму чуждой цивилизации, существует потребность в особом общественном классе, который служит в качестве человеческого аналога «трансформатора», преобразующего электрический ток одного напряжения в другое. Этот класс, который создается (часто совершенно внезапно и искусственно) в ответ на данное требование, в общем, стал известен под особым русским названием «интеллигенции». Интеллигенция — это класс «офицеров связи», которые изучили хитрости ремесла вторгающейся цивилизации в такой степени, в какой это необходимо. Благодаря их посредничеству их собственное общество становится способным удерживать свои позиции в том социальном окружении, где жизнь уже не проживалась в согласии с местной традицией, а во всё большей мере в том стиле, который был навязан вторгающейся цивилизацией подпавшим под ее власть чужеземцам»[15].

Можно сказать, что речь идет, по аналогии с буржуазией, о «компрадорской» интеллигенции.

Классик цивилизационной теории показывает процесс формирования интеллигенции, который блестяще можно иллюстрировать примерами из русской истории XIX века, как, впрочем, и более ранних ее периодов. Сначала, следуя объективным требованиям развития государства, это офицеры (декабристы, или же как у Тойнби, военачальники Петра I, или даже пушкари Ивана IV), затем дипломаты, потом купцы. «Наконец, по мере того как закваска или вирус «западничества» входит всё глубже и глубже в социальную жизнь подвергающегося процессу ассимиляции общества, интеллигенция развивает свои наиболее характерные типы: школьного учителя, который учится тонкостям преподавания западных дисциплин; чиновника, который усваивает практику государственного управления в соответствии с западными формами; юриста, который приобретает умение применять версию «Кодекса Наполеона» в соответствии с французской судебной процедурой»[16].

Этой чужеродностью происхождения и функций интеллигенции мыслитель остроумно объясняет двойственность ее мышления и поведения, поскольку «интеллигенция родилась, чтобы быть несчастной»: с одной стороны, она отчуждена от своего народа, с другой — не принимается всерьез породившими (пусть невольно) и даже оплачивающими ее западными партнерами. В любом случае следует подчеркнуть, что интеллигенция как социальная группа у Тойнби явление не только российское: в определенные периоды истории (с XVI века — вне сомнений!) он видит оттоманскую, китайскую, левантийскую, греческую, армянскую, индусскую интеллигенцию и т. д. Подобные взгляды высказывает Иммануил Валлерстайн: «Идеология интеллигенции, будь то славянофилов или марксистов, вращается вокруг отношения к Западу, к капитализму. Эта проблема отнюдь не только российская, как прекрасно знают и поляки, и китайцы, и турки»[17]. Весьма сходные взгляды находит у американского специалиста по России Анджея Валицкого, американца Чарльза Тимберлейка, француза Р. Филиппо ивановский ученый С. М. Усманов.

Однако сам он приходит к выводу о крайней недостаточности такой характеристики: «интеллигенция есть новый социальный слой автономных интеллектуалов, имеющих особый моральный комплекс служения идеалу»[18]. Одна из самых очевидных в истории России интерпретаций этого идеала — понимание необходимости подчинения своей деятельности интересам народа. Не потому ли в рассуждениях Арнольда Тойнби о роли элиты[19] некоторые современные российские исследователи склонны видеть продолжение традиции немецкой классической философии, называя именно интеллигенцией интеллектуальное меньшинство, которое способно и, скорее, обязано находить и давать достойные ответы историческим вызовам, генерировать идеи, обеспечивающие разрешение очередной проблемы общества, и выводящее общество в новое качество, на более высокий[20] уровень его развития .

Именно в таком контексте А. Тойнби цитирует знаменитое высказывание Г. Уэллса: «Все мои надежды на будущее связаны с верой в то серьезное меньшинство, что так существенно отличается от равнодушной и безликой массы нашего общества. Я не могу понять смысла любой большой религии, я не могу объяснить конструктивного хода истории, пока я не обращусь к этому вдумчивому меньшинству. Они Соль Земли, эти люди способны посвящать свои жизни отдаленным и величественным целям»[21]. Так насколько же объективно деление этой «соли Земли» на национальные отряды, и насколько она способна слиться с народными массами, отвечать их сокровенным чаяниям? Или же она останется тем, чем была большая ее часть в условиях генезиса в первобытную эпоху — либо власть имущими, либо вымаливающей подачки служанкой таковых?

Косвенно отвечая на эти вопросы, Шпенглер находит отграничение Европы от «матушки России», которое проводит «русский инстинкт» «с нашедшей свое воплощение в Толстом, Аксакове и Достоевском враждебностью», «справедливым и глубоким»[22]. Подобным же образом он объясняет масштабность и трагизм Великой российской революции: «То, что придало этой революции ее размах, была не ненависть интеллигенции. То был народ, который без ненависти лишь из стремления исцелиться от болезни, уничтожил западный мир руками его же подонков, а затем отправит следом и их самих — тою же дорогой; не знающий городов народ, тоскующий по своей собственной жизненной форме, по своей собственной религии, по своей собственной будущей истории»[23]. Представители творческого меньшинства способны, по А. Тойнби, удалиться ради высоких целей из повседневной жизни общества, а потом вернуться в него даже после своей смерти[24]. Надо ли удивляться, что среди российских интеллигентов, переживших что застой, что 1990-е годы, именно данная мысль столь популярна и цитируема[25].

Другой вариант остаться «на плаву» — изображать из себя интеллектуала без определенных социальных обязательств, например под хрестоматийным лозунгом искусства для искусства. В ХХ веке такая позиция обычно подкрепляется формулировкой А. Вебера «свободно парящая» или, иначе, «социально не связанная» интеллигенция. В любом случае перспективы интеллигенции становятся всё более мрачными. А. Ю. Карпова и Н. Н. Мещерякова интерпретируют одну из поздних работ П. А. Сорокина («Кризис нашего времени: социальный и культурный обзор») следующим образом: «П. А. Сорокин продолжил тему отрицательной селекции интеллигенции, вскрывая ее механизмы в мирное время, связывая ее с искушениями чувственной культуры, стремлением к власти и удовольствиям. Исследователь подчеркивает, что противостоять деградации возможно, только лишь имея твердые убеждения и моральные принципы. Но если в среде интеллигенции, которая, по выражению П. А. Сорокина, «мозг и совесть» страны, утрачено нравственное мерило, идейный кризис неизбежен. Российская интеллигенция прошла ту же мутацию, что и всё общество в целом, не пережила искус потребления, сдалась перед «мягкой силой». Это относится и к ее богатым и бедным сегментам. Первые живут в условиях излишней сытости, последние испытывают чувство неполноценности из-за несоответствия современным имиджевым стандартам. В таких условиях и в верхах, и низах нравственный модернистский проект невозможен»[26].

Внутренние противоречия интеллигенции и цивилизационный процесс

Однако в современной России ситуация не столь критична, как в девяностые. Приток западных средств резко сократился ввиду мировых финансово-экономических проблем и разочарования в эффективности использования вложенных ресурсов даже на Украине. Западные лидеры упорно выставляют себя прямо-таки в карикатурном виде (отравление Скрипалей, «газовые атаки» в Сирии и т. п.), им соответствуют шоуменствующие «поборники демократии» с Болотной площади. Народ пытается передохнуть, легко расставшись с лозунгами эфемерной свободы ради относительной стабильности. Но это не означает, что «гроза миновала». «Удостоверяющие письма» спрятаны поглубже, но отнюдь не выброшены, и любая ошибка власти, которая, как и сто лет назад, в императорские времена, не выказывает ни малейшего желания с лояльной, но не принадлежащей к «высшим сферам» интеллигенцией сотрудничать, вновь может привести к роковым последствиям. До некоторых весьма важных дел, в частности в области образования и культуры, у выстроенной по авторитарной модели «вертикали власти» явно не доходят руки, что вновь и вновь доказывает, например, пресловутая «Золотая маска», расставляющая сомнительные приоритеты в театральном искусстве от имени стыдливо не называемой нации[27].

Многие из проблем, с которыми сталкивается интеллигенция каждой отдельной страны, также могут быть объяснены с цивилизационных позиций. Цивилизации как живые организмы по законам чуть ли не биологического мира имеют ядро (оно может перемещаться и даже удваиваться, как показало развитие Западной Европы и Северной Америки), функциональные очаги, сферы влияния, периферийные и пограничные регионы, тенденции к делению.

В эффективном функционировании каждого из этих элементов также важна роль осознанного, целенаправленного действия, которое и обеспечивается интеллигенцией. Здесь также можно найти различия, даже трения, между разными категориями интеллигенции, выросшими в том или ином «сегменте»: например, между столичной и провинциальной интеллигенцией. Так, победа пермской интеллигенции над «гельмановщиной» (увы, далеко еще не полная и не окончательная), привлекшая столь широкое внимание российской общественности[28], была бы еще более затруднительна, опирайся руководители московской и западной экспансии на готовые к ней местные силы. Сегодня выводы сделаны и работа с провинциальными адептами идет весьма активно: через «Лабораторию современного зрителя», «Школу театрального блогера» и другие «спецподразделения» готовят[] молодые кадры.

В целом даже элементарные подсчеты аспиранта из Республики Коми в конце прошлого десятилетия показали, что при существующей динамике снижения доходов у большинства россиян и перераспределения денежных средств в сторону наиболее богатых слоев общества «происходит процесс сворачивания опоры современного государства — среднего класса». Отсюда пессимистический, хотя и не окончательный вывод: «Всё это усугубляется культурно-нравственной деградацией населения современной России, в результате чего в стране может вновь (как и в 90-х годах ХХ в.) наступить дефицит порядочных госслужащих, военных, простых рабочих»[29].

Интеллигенция и глобализация

В любом случае нового железного занавеса не создать, поскольку путь-то у нас, у человечества, один, ибо с большой долей вероятности можно вывести закон укрупнения цивилизаций[30]. Если в текущем цивилизационном цикле сравнить древние цивилизации (древнеегипетскую, месопотамскую) с современными (китайской, российской, мусульманской и др., не говоря уже о пытающейся поглотить весь мир западной), то очевидны возрастание их размеров и мощи, способность впитывать в себя иные народы и государства, иные цивилизационные очаги. Этот процесс слияния цивилизаций и является глобализацией, а то, на что порой обращается первостепенное внимание (единство коммуникаций, система управления «семеркой», «восьмеркой», «двадцаткой» и т. п.), — лишь инструментарий этого процесса. Закономерность объективна, противостоять процессу глобализации невозможно. Однако надо видеть и опасности чрезмерной унификации, всевозможными способами развивать уникальное цивилизационное и региональное наследие во всех сферах, и в первую очередь в области духовной и художественной культуры.

Надо ли подчеркивать роль и ответственность интеллигенции в решении этой задачи? Ведь один из главных пороков андеграунда в том и заключается, что городской подвал — место его рождения и идеального функционирования — сегодня одинаков в Париже и Иваново, Токио и Перми. Порожденный индустрией уродец вылез из этого подвала, захватывает командные высоты и учит нас жить. Не случайно один из столпов переживаемого кошмара носил фамилию Мортье[31], и наша культура порой действительно оказывается в четырех шагах от смерти.

Но смерть угрожает не только со стороны каких-то на удивление неумных политиков, нравственно разлагающихся деятелей художественной культуры, ей постоянно угрожает выпущенный из бутылки джин современной науки. И речь не только об атомной бомбе. Из восьми выделенных «смертных грехов» цивилизованного человечества Конрад Лоренц поставил ее на последнее место, ибо справиться с этой угрозой легче всего[32] (впрочем, и тут мы пока не на высоте). Абсолютное большинство ученых согласны с тем, что человечество вошло в фазу перехода от индустриального общества к постиндустриальному, а процесс глобализации, объективный в своей основе, стремительно ведет к рождающейся на наших глазах мировой цивилизации. Но какой она будет, как будут выглядеть ее основополагающие, как и для предыдущих локальных цивилизаций, характеристики? Наиболее распространенными и взаимоисключающими концепциями постиндустриального общества являются информационно-кибернетическая и гуманистически-ноосферная. И если в формировании глобальной цивилизации по второму варианту именно интеллигенции принадлежит ведущая роль, то гуманитарии, всерьез рассуждающие о смерти интеллигенции, вольно или невольно являются адептами варианта первого.

Последствия такого выбора нетрудно предвидеть. «Великие общественные силы современности — Демократия и Индустриализм, — приведенные к жизни западной цивилизацией, — писал А. Тойнби, — возникли из глубин творческого меньшинства, и это меньшинство стоит сейчас под вопросом, способно ли оно руководить и управлять гигантской энергией высвобожденных сил. Мера нравственного убожества и деградации современного человечества в полной мере видна на страницах «желтой прессы». В извращенности западной прессы также ощущается властная сила современного западного индустриализма и демократии, стремящаяся удержать основную массу людей, и без того ущербную в культурном отношении, на как можно более низком уровне духовности. Та же сила вдохнула жизнь в порочные институты Войны, Трайбализма, Рабства и Собственности. Творческое меньшинство в современном западном мире находится перед опасностью регресса, а земля, преображенная творческим актом, оказалась в руках новых сил и нового аппарата власти. Совершается преступление, и нельзя утверждать, что впереди нас не ждут еще большие несчастья»[33].

Ожидания не замедлили реализоваться. «Желтая пресса» сменилась компьютерной «вермишелью», и поступок любого извращенца в одной части света становится примером для десятков других по всему миру. Информационное общество, предостерегал Н. Н. Моисеев, «действительно оказывает революционизирующее влияние? стремительно меняя условия нашей жизни. Оно оказывает огромное влияние на духовный мир людей и способно перестраивать основы нравственности. Человек обрел в нем могучее, но крайне опасное оружие, не менее могучее и не менее страшное по своим последствиям, чем атомная бомба». «Представим себе, что вся та грандиозная информационная система, которая уже создана на нашей планете и мощность которой возрастает экспоненциально с каждым десятилетием, окажется однажды в руках небольшой группы людей, преследующих собственные корыстные интересы… В подобной ситуации произойдет глобальное зомбирование планетарного человечества. Это будет изощренный информационный тоталитаризм, который страшнее любых форм тоталитаризма, известных человечеству, хотя он и будет носить «цивилизованный» характер… Это — конец истории, ибо подобное общество будет обречено»[34].

Поиск пути

Поиском путей преодоления возникших опасностей заняты лучшие умы современности. Многие из них приходят к выводу, что панацеей от надвигающихся бед может стать новое гуманистическое планетарное мышление, которое общими усилиями и должна выработать интеллигенция. Окончательные формы такого мышления пока не найдены, но поиск идет. Причем потребность в этом поиске явно объективна: вспомним о планетарном размахе идеологии марксизма, несмотря на его неприемлемую многими агрессивность. Проблему пытался разрешить и К. Ясперс, формулируя свои принципы общечеловеческой коммуникации как своего рода интеллектуальной религии[35].

В этом направлении в ивановской школе интеллигентоведения, к примеру, работает профессор Г. С. Смирнов. Именно российской интеллигенции он отводит в ноосферных процессах особую роль, возлагает на нее некую миссию: «Российский геополитический императив — сохранение российской (имперской, союзной) оси мира — всегда оказывался выше судеб отдельной личности и индивидуальной свободы. Геополитическая несвобода «срединной земли» определила доминанту выполнения исторического, сакрального духовно-религиозного долга, проявлявшую себя на протяжении многих столетий, что стало возможным лишь в условиях формирования в сознании русского человека архитипов вселенскости-космичности, соборности-коллективности, альтруизма-патриотизма, понимания исторической избранности, чувства заботы о гигантском неорганическом теле российского хронотопа. Задача «держать пространство» стала для Российской державы формой вселенского служения»[36].

Подобный образ мысли демонстрирует Н. Н. Васильев и цитируемый им ряд философов, историков, политологов, публицистов, религиозных деятелей: «На нас, нынешних россиянах, представителях Российской цивилизации лежит ответственность в некотором смысле и перед всем человечеством, так как западная цивилизация в духовном плане уже практически самоуничтожилась. Можно сказать, что «Россия — это единственный центр непорабощенной цивилизации»»[37].

Всё это впечатляет, но проблема в том, воспримет ли общечеловеческое сообщество интеллигентов / интеллектуалов такую форму мышления или, наоборот, они дружными рядами пойдут на выучку к золотомасочным адептам Мортье. Сделать процесс цивилизационной глобализации понимаемым, управляемым, действительно цивилизованным, направить его не во вред, а во благо человечества должна интеллигенция, из которой, в конечном счете, «рекрутируются» и политики. Разумеется, с данной точки зрения хотелось бы, чтобы последние поднимались до высот элиты, а не ставились под ружье. Причем путь восхождения требует духовности и постоянного самосовершенствования, хотя опыт истории свидетельствует, что проще подниматься по трупам.

Заключение

А что же аспирант из Сыктывкара? Его публикация 2010 года заканчивалась так: «.остается не совсем понятным то, как будет выглядеть Россия через 50—100 лет. Будет ли наша страна (в том числе и Республика Коми) неким мировым придатком с навязанными культурными ценностями или нам удастся создать некую иную культурно-научную цивилизацию, основаниями которой будут не только новые методологии развития, но возможно и новые территории, включенные в интересы культурного развития нашей страны»[38].

Теперь Крым снова с нами. А ряд работ активно публикующегося ныне кандидата политических наук, доцента Ухтинского государственного технического университета Дмитрия Петровича Кондраля посвящены стратегическому развитию территорий Арктики[39]. И то и другое — новые поля либо международного сотрудничества, либо — межцивилизационных столкновений.

В развитии событий по тому или иному сценарию ведущую роль призвано сыграть интеллигентское/интеллектуальное сообщество. Это находит свое обоснование и подтверждение в анализе роли субъективного фактора в формировании и функционировании цивилизаций. Имеющие место в условиях индустриального общества факты деградации интеллектуального, культурного и нравственного уровня сильных мира сего недопустимы и чреваты очередными серьезными угрозами будущему человечества. Процессы глобализации делают поставленные вопросы еще более актуальными.

Примечания

    1. Яковец Ю. В. История цивилизаций. 2-е изд., перераб. и доп. М., 1997.
    2. См. : Сравнительное изучение цивилизаций : хрестоматия / сост. Б. С. Ерасов. М., 1999 ; Штомпель О. М. Понятие цивилизации (глава 1) // История мировых цивилизаций. М., 2013. С. 14—34 ; Порозов В. А. Введение в историю мировых цивилизаций : учеб. пособие. Пермь, 2014 ; Буданова В. П. История мировых цивилизаций : учеб. URL: https://studfiles.net/preview/4668025/ (дата обращения: 15.04.2018) ; и др.
    3. Grand Larousse universel. Paris, 1983. T. 8. P. 5623.
    4. Меметов В. С. «За эти годы сложилось несколько поколений интел-лигентоведов…» : интервью с гл. редактором журнала «Интеллигенция и мир» В. С. Меметовым / записала Е. М. Раскатова // Интеллигенция и мир. 2014. № 1.
    5. Бродель Ф. Грамматика цивилизаций. М., 2008. С. 52.
    6. Там же. С. 534.
    7. Шпенглер О. Закат Западного мира. М., 2014. С. 49.
    8. Там же. С. 962—963.
    9. Алексеев В. П., Першиц А. И. История первобытного общества : учеб. для вузов по спец. «История». М., 1990. С. 315—316.
    10. Там же. С. 316.
    11. Возилов В. В. Методологические аспекты содержания понятия «интеллигенты/интеллектуалы» // Интеллигенция и мир. 2013. № 1. С. 16.
    12. Ясперс К. Смысл и назначение истории. М., 1991. С. 32.
    13. Достоевский Ф. М. Бесы // Собрание сочинений : в 12 т. М., 1982. Т. 9. С. 51.
    14. Данилевский Н. Я. Россия и Европа. СПб., 1995. С. 248.
    15. Тойнби А. Дж. Исследование истории : цивилизации во времени и пространстве. М., 2009. С. 50. URL: https://ru-ghost3d.livejournal.com/ 181643.html (дата обращения: 16.04.2018).
    16. Там же.
    17. Валлерстайн И. Россия и капиталистическая мир-экономика, 1500— 2010 // Свободная мысль. 1996. № 5. С. 38—39.
    18. Усманов С. М. Интеллигенция и интеллектуалы в современном мире: дискуссии о проблемах и тенденциях самоопределения // Интеллигенция и мир. 2014. № 4. С. 24—25, 29.
    19. Тойнби А. Дж. Постижение истории. М., 1991. С. 110—113, 258—261, 283—284.
    20. Кальной И. И. Интеллигенция как субъект гуманитарного образования. URL: http://psihdocs.ru/i-i-kalenoj-intelligenciya-kak-subekt-gumanitarnogo-obrazovani.html (дата обращения: 16.04.2018).
    21. Тойнби А. Дж. Постижение истории. С. 258.
    22. Шпенглер О. Указ. соч. С. 28.
    23. Там же. С. 654—655.
    24. Тойнби А. Дж. Постижение истории. С. 283—284.
    25. Горчицкая Е. А. Интеллигенция, интеллектуалы и элита в социальном пространстве: соотношение и сравнительный анализ понятий. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/intelligentsiya-intellektualy-i-elita-v-sotsialnom-prostranstve-sootnoshenie-i-sravnitelnyy-analiz-ponyatiy (дата обращения: 17.04.2018) ; Корнев С. Выживание интеллектуала в эпоху массовой культуры. URL: http://kornev.chat.ru/vyzh_int.htm (дата обращения: 17.04.2018) ; Фирсов Б. М. Интеллигенция и интеллектуалы в конце ХХ века. URL: http://uchebana5.ru/cont/1002819.html (дата обращения: 17.04.2018) ; и др.
    26. Карпова А. Ю., Мещерякова Н. Н. Российская интеллигенция. Неисполнение ожиданий // Вопросы философии. 2016. № 11. С. 55.
    27. Бояков Э. «Золотая маска» — попытка театрального сообщества при власти, постах и деньгах, удержать свои позиции // Комсомольская правда. Новости 24. URL: https://www.msk.kp.ru/daily/26819.5Z 3856283/ (дата обращения: 18.04.2018).
    28. Докучаев Д. С., Назукина М. В. «Элитарный» регионализм в России: проблема взаимоотношений власти и интеллигенции : (на материале Пермского края и Ивановской области) // Интеллигенция и мир. 2013. № 3.
    29. Кондраль Д. П. Россия в глобальном измерении — потеря или обретение самости // Национальный вопрос в Китае и России: история и современность : материалы междунар. науч. конф. Пермь, 2010. С. 91.
    30. Глобализм и гуманизм : Междунар. день философии (ЮНЕСКО) в Кузбассе — 2007 : сб. науч. ст. по материалам междунар. конф. Кемерово, 2007. С. 13.
    31. Городецкий К. Фестивальное лето — 2001. Статья третья. Зальцбург-ское десятилетие Мортье // OperaNews. URL: http://www.ru/mortie.html (дата обращения: 18.04.2018).
    32. Лоренц К. Оборотная сторона зеркала. М., 1998. С. 3—60.
    33. Тойнби А. Дж. Постижение истории. С. 259.
    34. Моисеев Н. Н. Судьба цивилизации. Путь Разума. М., 2000. С. 84, 86.
    35. Ясперс К. Указ. соч. С. 507—508.
    36. Смирнов Г. С. Ноосферная история человечества: философско-методологические проблемы эволюции интеллигенции // Интеллигенция и мир. 2006. № 2. С. 7—8.
    37. Васильев Н. Н. Мировоззрение, менталитет, цивилизации: социокультурные трансформации новейшего времени. Beau-Bassin, 2017. С. 44 ; Россия — единственный центр непорабощенной цивилизации, считает протоиерей Всеволод Чаплин // ИНТЕРФАКС. РЕЛИГИЯ. URL: http://www.mterfax-religion.ru/?act=news&div=57975 (дата обращения: 13.01.2016).
    38. Кондраль Д. П. Указ. соч. С. 91.
    39. Кондраль Дмитрий Петрович // ИСТИНА : Интеллектуальная Система Тематического Исследования НАукометрических данных. URL: https://istina.msu.ru/profile/lbvf17/ (дата обращения: 20.04.2018).

References

    1. Alekseev V. P., PershitsA. I. Istoriya pervobytnogo obshchestva: ucheb. dlya vuzov po spets. «Istoriya». M., 1990.
    2. Boyakov E. «Zolotaya maska» — popytka teatralnogo soobshchestva pri vlasti, postakh i dengakh, uderzhat svoi pozitsii // Komsomolskaya prav-da. Novosti 24. URL: https://www.msk.kp.ru/daily/26819.5/3856283/ (accessed: 18.04.2018).
    3. Budanova V. P. Istoriya mirovykh tsivilizatsiy: uchebnik. URL: https://studfiles.net/preview/4668025/ (accessed: 15.04.2018).
    4. Dokuchaev D. S., Nazukina M. V. «Elitarnyy» regionalizm v Rossii: problema vzaimootnosheniy vlasti i intelligentsii (na materiale Permskogo kraya i Ivanovskoy oblasti) // Intelligentsiya i mir. 2013. № 3.
    5. Firsov B. M. Intelligentsiya i intellektualy v kontse KhKh veka. URL: http://uchebana5.ru/cont/1002819.html (accessed: 17.04.2018).
    6. Gorchitskaya Ye. A. Intelligentsiya, intellektualy i elita v sotsialnom pros-transtve: sootnoshenie i sravnitelnyy analiz ponyatiy. URL: https://cyberleninka.ru/article/n/intelligentsiya-intellektualy-i-elita-v-sotsialnom-prostranstve-sootnoshenie-i-sravnitelnyy-analiz-ponyatiy (accessed: 17.04.2018).
    7. Gorodetskiy K. Festivalnoe leto — 2001. Statya tretya. Zaltsburgskoe desyatiletie Morte // OperaNews. URL: http://www. ru/mortie.html (accessed: 18.04.2018).
    8. Kalnoy I. I. Intelligentsiya kak subekt gumanitarnogo obrazovaniya. URL: http://psihdocs.ru/i-i-kalenoj-intelligenciya-kak-subekt-gumanitarnogo-obrazovani.html (accessed: 16.04.2018).
    9. Karpova A. Yu., Meshcheryakova N. N. Rossiyskaya intelligentsiya. Neispolnenie ozhidaniy // Voprosy filosofii. 2016. № 11.
    10. Kondral Dmitriy Petrovich // ISTINA: Intellektualnaya Sistema Te-maticheskogo Issledovaniya NAukometricheskikh dannykh. URL: https://istina.msu.ru/profile/lbvf17/ (accessed: 20.04.2018).
    11. Kondral D. P. Rossiya v globalnom izmerenii — poterya ili obretenie sa-mosti // Natsionalnyy vopros v Kitae i Rossii: istoriya i sovremennost: materialy mezhdunar. nauch. konf. Perm, 2010.
    12. Kornev S. Vyzhivanie intellektuala v epokhu massovoy kultury. URL: http://kornev.chat.ru/vyzh_int.htm (accessed: 17.04.2018).
    13. Memetov V. S. «Za eti gody slozhilos neskolko pokoleniy intelligentov-edov…» / intervyu vzyala Ye. M. Raskatova // Intelligentsiya i mir. 2014. № 1.
    14. Porozov V. A. Vvedenie v istoriyu mirovykh tsivilizatsiy: ucheb. posobie. Perm, 2014.
    15. Rossiya — edinstvennyy tsentr neporaboshchennoy tsivilizatsii, schi-taet protoierey Vsevolod Chaplin // INTYeRFAKS. RYeLIGIYa. URL: http://www.interfax-religion.ru/?act=news&div=57975 (accessed: 13.01.2016).
    16. Smirnov G. S. Noosfernaya istoriya chelovechestva: filosofsko-metodologicheskie problemy evolyutsii intelligentsii // Intelligentsiya i mir. 2006. № 2.
    17. Sravnitelnoe izuchenie tsivilizatsiy: khrestomatiya / sost. B. S. Yerasov. M., 1999.
    18. Usmanov S. M.Intelligentsiya i intellektualy v sovremennom mire: diskussii o problemakh i tendentsiyakh samoopredeleniya // Intelligent-siya i mir. 2014. № 4.
    19. Vallerstayn I. Rossiya i kapitalisticheskaya mir-ekonomika, 1500-2010 // Svobodnaya mysl. 1996. № 5.
    20. Vasilev N. N. Mirovozzrenie, mentalitet, tsivilizatsii : Sotsiokulturnye transformatsii noveyshego vremeni. Beau-Bassin, 2017.
    21. Vozilov V. V. Metodologicheskie aspekty soderzhaniya ponyatiya «intelli-genty / intellektualy» // Intelligentsiya i mir. 2013. № 1.
    22. Yakovets Yu. V. Istoriya tsivilizatsiy. 2-e izd., pererab. i dop. M., 1997.

https://cyberleninka.ru/article/n/intelligentsiya-v-istoriko-tsivilizatsionnom-kontekste

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

16 − 16 =