Вопрос терпимости-принципиальности интеллигента важный, но однозначного ответа не имеет. Дело в том, что при перечислении признаков интеллигентности одни авторы отмечают терпимость, толерантность, снисходительность интеллигентов, другие – принципиальность, непримиримость и даже хроническую оппозиционность.
В каких случаях интеллигент доброжелателен, снисходителен, а когда он способен проявлять жесткость и принципиальность?
Наверное, это зависит от характера человеческих слабостей, реакции на которые в том или ином случае проявляет интеллигент. Если кто-нибудь рассердился, поворчал, накричал, чего-то из обещанного не сделал, куда-то, вопреки здравому смыслу, ввязался и т.п., но при этом никаких признаков посягательства на ценности интеллигента не проявил, тот будет снисходителен и терпелив. Но, поскольку истина, благополучие Родины, достоинство являются составляющими системы ценностей истинного интеллигента, любые прямые или косвенные посягательства на них воспринимаются ревностно, вызывая соответствующую реакцию. В этих случаях интеллигент способен рубануть правду-матку прямо в глаза, причем не особо подбирая выражения.
И правильно.
Олег Михайлов
14 сентября 2011
«Скажем так — внутренняя твердость, непреклонность нравственной позиции в сочетании с внешней мягкостью ее проявления. Как это бывает? Человек и толерантен, и в себе сомневается, и точки зрения своей никому не навязывает, и к оппоненту относится с уважением… Казалось бы, такой мягкий и пушистый — погладить хочется.
Ан нет. Только до определенной границы. До того, через что он никогда не переступит. Нравственный стержень оказывается у него крепчайшим, не сломаешь, даже не изогнешь. Такого человека невозможно ни запугать, ни купить, ни заставить.
Разве что переубедить, но и то проблематично. Поэтому оппоненты, вступающие в единоборство с интеллигентом, часто чувствуют себя беспомощными и одураченными, хотя и не признаются в этом ни за какие коврижки» (Маслакова А.А. Дорасти до пуделя: еще одна версия «современной интеллигенции»).
«Мерилом интеллигентности были не только убеждения, и мораль, и творчество как таковые, но и поступки.
Человек, оскорбивший прислугу, незнакомого прохожего, мужика, приехавшего на базар, нищего, сапожника, кондуктора, в интеллигентной среде не принимался, от него отворачивались, но тот же человек, надерзивший начальству, а то и плюнувший ему в лицо (тогда говорилось «в физиономию»), вызывал полное доверие.
Но доносить нельзя было ни на кого, даже на начальника. На начальника можно было подать официальную жалобу, еще лучше подать заявление об уходе с работы с изложением причины ухода: не хочу служить под начальством взяточника или еще что-то в этом роде. Вообще грубость не допускалась нигде, кроме как в отношениях с начальством, — странно, но факт.
Карьеризм ни в какой степени не поощрялся, но в отдельных случаях был терпим: если карьерист «не забывал бедных и своего собственного достоинства» — примерно такое было правило. <...>
Кодекс интеллигентности никогда и нигде не был написан, но понятен был всем, кто хотел его понять, тот и знал, что такое хорошо, а что такое плохо, что можно, а чего нельзя» (Залыгин С.П. К вопросу о бессмертии).
«Ответственность всегда сопровождается терпимостью по отношению к окружающим.Эта терпимость происходит не от бессилия, смирения перед противостоящей силой. Она не является последствием стыда, попыткой избежать «острых углов», а есть терпимость осознанная, разумное непротивление, что в свою очередь является проявлением духовной силы. Толерантность, как известно, есть свойство сильной, духовно развитой личности. Терпимость — это стремление не уронить своего имени. Ведь нанося вред другому, ранишь прежде всего самого себя. Поступая недостойно, унижаешь себя. Толерантность — это не столько результат рационалистического отношения к миру и установки того, что кулаками ничего не решишь, а результат чувства ответственности и уважения к самому себе. Не боязнь и малодушие определяют эту интеллигентскую терпимость, а совестливость и чувство стыда» (Ольшанский Д.А. К вопросу о воспитании интеллигенции).
«заповеди для интеллигента.
— «Не сделай себе кумира». Добавим: не дай себе и другим поверить в единственность и безоговорочную правоту какой бы то ни было идеи, не сотвори партию единомышленников. Она создаст фанатиков, которые взорвут мир.
— «Не убий». Добавим: Не позови этих унизить тех и воспрепятствуй уничтожению этих теми.
— «Не произноси ложного свидетельства на ближнего твоего». Этого уже точно недостаточно. За последние пару тысячелетий человечество приобрело новый опыт. Тот, кто донес на Коржавина, когда его арестовали, не лжесвидетельствовал. Он говорил истинную правду. Сегодняшний символ нашего прошлого несчастный Павлик Морозов доносил на отца, не погрешив против правды. Так что добавим к этой заповеди: Не донеси! Не предай доверия ближнего твоего.
И наконец, заповедь, которую Моисею Бог не поведал. Ее услышал Александр Галич.
— Не промолчи! Если это против совести твоей, не промолчи!
Последнюю заповедь и автор этих строк, и уверен, огромное большинство тех, кто считает себя добропорядочными интеллигентами, нарушали не раз» (Кошкин В.М. Два Поэта. И заповеди интеллигента).
«Признание свободы личности, ее ответственности за свои убеждения и за свое поведение, а потому ее высокой социальной ценности, став фундаментом интеллигентности, породило имманентное ей качество — совмещение безусловной принципиальности в отстаивании своих убеждений и решительной неприязни ко всякой беспринципности со столь же принципиальной толерантностью, терпимостью к взглядам другого, как бы они ни отличались от твоих собственных. Из этого же корня выросли такие проявления интеллигентности как тактичность, деликатность в полемике со сторонниками иных взглядов, отсутствие самоуверенности фанатика, считающего себя единственным обладателем Истины, а всех инакомыслящих — врагами или глупцами, в отношениях с которыми правомерно лишь идеологическое или физическое насилие» (Каган М.С. Воспроизводство российской интеллигенции как педагогическая проблема).
«Это были люди с абсолютно разными судьбами, с разными перспективами. Они сохраняли какое-то наследие этики, которое включало в себя интеллектуальную честность, понимание того, что другие люди устроены иначе (это очень важно для интеллигента), что у них могут быть другие ценности. То есть интеллигенты не навязывали другим свои ценности, но за свои держались очень крепко» (Фрумкина Р.М. Интеллигенты, интеллектуалы и умные люди).