Владимир Фёдорович Одоевский

Русский писатель и мыслитель эпохи романтизма, один из основоположников русского музыкознания.

В 1823—1825 годах председатель юношеского общества любомудров. Издатель ряда журналов и альманахов. С 1846 года — директор Румянцевского музея. В середине 1840-х годов перешёл от литературной к общественной деятельности, получил известность как филантроп. Камергер (1836), гофмейстер и тайный советник (1858), сенатор (1861) (Материал из Википедии — свободной энциклопедии).  

«Он — до известной степени родоначальник вообще «интеллигентности» на Руси и интеллигентов, —
но в благородном смысле»

В.В. Розанов

Скорее всего, причиной, позволившей назвать В.Ф. Одоевского родоначальником интеллигентности на Руси, послужило его участие в организации и руководстве обществом любомудров.

«Впервые понятие «интеллигенция» появилось и получило распространение в России во второй половине XIX в., когда после реформы 1861 г. шло становление внесословной, «разночинной», состоящей из различных социальных слоев общества, быстро растущей по численности социальной группы лиц, занятых умственным трудом и, получившей в то время, название интеллигенции. Между тем в философском значении слово «интеллигенция» было известно еще в 20-х гг. XIX в., благодаря литературно-философскому кружку Общества «любомудрия» (Наумова Т.В. Можно ли ныне считать российскую интеллигенцию особым социокультурным феноменом? // cyberleninka.ru).

Но этот, сравнительно короткий период жизни писателя, вряд ли дает основание для таких серьезных выводов, какие сделал В.В. Розанов. Вероятнее, олицетворением первых русских «интеллигентов, — но в благородном смысле» Владимир Фёдорович Одоевский является потому, что, как свидетельствует оставленное им литературное наследие, мыслитель был преисполнен заботы о России, ответственности за ее судьбу, мудрости, добродетели, великодушия — благородства:

«Человеку должно знать не одно прошедшее, забывая о настоящем; равным образом ему не должно знать одного будущего, забывая о настоящем. Знание и сообразование с одним прошедшим ввергает человека в летаргию; знание и сообразование с одним будущим ведет к беспредметной деятельности и, следственно, вредной, ибо вред в некотором смысле есть не что иное, как следствие деятельности, направленной к цели, отдаленной от настоящего момента. … Из сего открывается необходимость для человека сознавать себя в настоящую минуту, знать свой возраст и положение — и по сему образовать для себя свою науку и свое искусство. Тогда, когда каждый индивидуум будет знать звук, который он должен издавать в общей гармонии, тогда только будет гармония.. …

Одно материальное просвещение, образование одного рассудка, одного расчета, без всякого внимания к инстинктуальному, невольному побуждению сердца, словом, одна наука без чувства религиозной любви может достигнуть высшей степени развития. Но, развившись в одном эгоистическом направлении, беспрестанно удовлетворяя потребностям человека, предупреждая все его физические желания, она растлит его; плоть победит дух (сего-то и боится религия). … Так будет и с нами, если религиозное чувство бескорыстной любви не соединится с нашим просвещением. …

Причина падения народов не в одних политических происшествиях, но в нем самом, в том роде жизни, который он сам для себя избрал. …

Высоко, трогательно раскаяние грешника; но еще возвышеннее смирение великого человека, который после совершения великого дела упрекает себя, зачем не совершил большего. …

Напрасно иные боятся дурных мыслей; всего чаще общество больно не этим недугом, но отсутствием всяких мыслей и особенно чувств» (Одоевский В.Ф. Психологические заметки // az.lib.ru).

«Загляните в историю, в это кладбище фактов — и вы увидите, что значат одни слова, когда смысл их не опирается на внутреннее достоинство человека. Что значат все эти скопища людей, эти домашние раздоры, мятежи — как не спор о словах, не имеющих значения, как, например, хоть форма общественная; не ходя далеко — вспомните о французской революции; люди поднялись против угнетения, против деспотизма, как они его называли, — пролиты реки крови; и наконец сбылись на деле мечты Руссо и Вольтера; люди, к величайшему удовольствию, добились до республиканских форм, а с ними — до Робеспьера и других господ того же разбора, которые, под защитою тех же самых форм, показали на деле, а не на словах, что значит угнетение и варварство. Вот шутки, которые разыгрываются на свете по милости слов! Ими живет царство лжи! …

Так вот до чего вы дошли, господа эмпирики, господа фактисты, люди положительные! вы спрятали слово ложь под словом приличие, как ребенок голову в подушки, и думаете, что вас не видно! что в слове, когда смысл его уничижает, пугает душу человека? где же ваша любовь к очевидности, к ясности, к фактам, к цифрам? эта любовь только до некоторой степени, — а там — да здравствует ложь! — о! вы правы! спрячьте вашу ложь, закройте ее, закрасьте, замажьте ее, — потому что если кто вам покажет ее лицом к лицу, то вы возненавидите себя за ваше безобразие. …

По-моему, дух времени — в вечной борьбе с внутренним чувством человека. …

Может быть, когда-либо желаемая цель достигнется сопряжением двух разных драм, представленных в одно и то же время, между коими проведется, так сказать, нравственная связь, где одна будет служить дополнением другой, — словом, говоря философскими терминами, где идея представится не только с объективной, но и с субъективной стороны, следственно выразится вполне, следственно вполне удовлетворит нашему эстетическому чувству. Эта задача еще не решена; решить ее тем или другим путем, решить удачно — дело таланта» (Одоевский В.Ф. Русские ночи // az.lib.ru).

«В вопросы педагогические входят все науки: и психология во всех ее видах и степенях; и история со всеми ее недоумениями; и физиология со всеми ее еще не разгаданными задачами, и теория общественного устройства со всеми ее недомолвками. Не говорю о науках чисто технических, где также есть пробелы своего рода. А между тем, не-смотря на всю шаткость этих подпорок, педагогия еще не вышла из того периода чванства, чрез который прошли все науки. …

Дело, кажется, в том, что не пора ли педагогии сделаться поскромнее, не возлагать на чужие знамена того, чего она сама снести не может; и с схоластической высоты спуститься на ту дорогу, на которой математика вообще, астрономия, физика и химия — словом, вся семья положительных знаний, эта зиждительница градов и весей, достигла результатов, действительно изменивших весь мир человеческий. …

Так и педагогия должна, наконец, подобно своим старшим сестрам, иметь довольно бодрости, чтобы иногда выговорить великое, спасительное слово: «еще не знаю» (Одоевский В.Ф. Пед<агогические> письма (Бар. Ф. А. К.) // az.lib.ru).

 г.

К РУБРИКЕ:

Добавить комментарий

Ваш адрес email не будет опубликован.

восемь + 14 =