Жигло Г. Интеллигентность

Истинная интеллигентность состоит из многих слагаемых: знание философии и истории, народной мудрости, всех видов искусства, культуры общения. Чем больше вобрало в себя мировоззрение человека, тем выше его культурный уровень. Интеллигент — не происхождение, не положение, а стремление к совершенству, постоянный нравственный поиск. Наиболее точное определение дал А. Чехов,  вышедший из мещанской среды и сумевший сделать себя, поэтому он знал, о чем говорил.

Все его произведения о той среде, которую он хорошо знал. Долгое время они казались мне не самыми интересными. Другое дело – из дворянской жизни. Герои одеты со вкусом, хорошие манеры. Потом пришло понимание, что рассказы А. Чехова – мозаическая картина провинциальной жизни на Руси. А Русь по своей сути – в основном провинция.

Мало что изменилось и в наши дни. Советская власть ликвидировала вековую безграмотность в России. В годы первых пятилеток трудились под симфоническую музыку и оперные арии, льющиеся из черных «тарелок». Это не могло не оказать влияние на культурное развитие, но интеллигентность – доведенные до автоматизма манеры, и отточенные не одним поколением. Из тех, кому это удалось, затрудняюсь назвать еще кого-то, кроме А. Чехова. Нужен постоянный пример перед глазами и востребованность именно хороших манер.

Поняла это потому, что сложилось так, что пришлось окунуться в провинциальную жизнь с ее ограниченными жизнеустремлениями, ущербными понятиями. Самое страшное то, что все, что выше этих понятий, провинция не воспринимает, как пример для подражания, а гнобит, измеряя своими мерками, не признавая иных. Провинция диктует  условия, когда необходимо опускаться до ее стандартов. Тут живут простые люди, а простота — хуже воровства, потому что она потрошит не карманы и сумочки, а обкрадывает нравственно. Здесь обитают категории людей, уверенных в том, что вежливость — унижение, а хамство — никакое и не хамство, а отстаивание собственного достоинства. Понятие о достоинстве у них, конечно, свое, с детства заложенное.

Печальна судьба интеллигента в провинции. Здесь лидируют громкоголосые, «перетягивающие одеяло на себя». Интеллигент же, как правило, скромен и незаметен. Срабатывает инстинкт — агрессивно  подавлять всяческую индивидуальность во имя благополучного существования собственной безликости. Агрессию вызывает микроб превосходства.

Кухарки так и не научились управлять государством. Появилась так называемая рабоче-крестьянская интеллигенция. Многим удалось получить неплохое образование, но диплом — отнюдь не показатель комплексного осмысления мироустройства. А еще приложение к документу об образовании — уверенность в том, что его обладатель  всего достиг. На самом деле получилось то, что в народе называют «из хама — пан». За ними тянулся шлейф высокомерия. Пробиваться по жизни приходилось с помощью локтей. А уж коль пробился, то как не поверить  в свою исключительность. По инерции продолжают работать локти, и не до реверансов.

Честь имею! Эти слова ушли из повседневного нашего обихода. Вместе с понятием того, что они обозначали. Возможно, задержались в лексиконе военных. Они вызывают ностальгическое чувство по тем временам, когда  за бесчестные поступки вызывали к барьеру.  Именно так формировалась элита нации. Настоящая элита, а не та, что сегодня:

— Что у вас нового?

Писала Лиза и более солидные публикации, когда получала задание редакции. Готовя подборку материалов ко дню работников воздушного флота, поехала в аэропорт, изучила все тонкости работы наземных служб и воздушных с их проблемами, успехами, преодолением трудностей и поведала о том читателям.

Помнится открытие фонтана в областном центре. Лиза отправляется на торжество с фотокором. Ответственные работники, как им и положено, говорят красивые слова о том, что пекутся о благоустройстве города. Лиза все с присущей ей добросовестностью «берет на карандаш», приходит в редакцию и в экстренном порядке пишет репортаж, потому что в типографии очередной номер уже сверстан и оставлено место на первой странице для публикации. В столь же экстренном порядке фотокор проявляет пленку, печатает снимки бьющего фонтана. Это же событие! Первый фонтан в городе! Репортаж отпечатывают на пишущей машинке, отправляют в типографию и…экстренно снимают, потому что фонтан перестал бить после окончания торжества сразу же. Лиза в срочном порядке придумывает, чем занять место в газете. Звонит и спрашивает: что новенького? Предстояло разбирательство, но и без него было понятно, что это очередная показуха.

Случай с фонтаном – не единственный. Открывали новый универсам «Мир снеди».  Опять говорили речи о том, что партия заботится о том, чтобы на столах горожан была еда в  достатке. Все с нетерпением ждали, когда закончатся, наконец, речи и откроются двери магазина, потому что из опыта знали: слова о заботе партии обязательно подкрепятся дефицитными продуктами, которые надо успеть ухватить, иначе просто закончатся быстро. Потом толпа ринулась, и стеклянная витрина разлетелась вдребезги. Опять репортаж не получился, потому что магазин тут же закрыли на ремонт.

Отношения в творческих коллективах всегда сложные. Существует конкуренция. И не всем и не всегда удается не переходить рамки дозволенного, да и у каждого — свое понимание об этих рамках. Если кто их нарушал, высказывали возмущение на междусобойчиках. Не всегда это было с целью обзавестись единомышленниками. Чаще руководствовались потребностью «выпустить пары». В таких случаях и на яркие эпитеты не скупились. Лиза в обсуждениях не участвовала. Никогда! Если ее все же старались как-то втянуть в разговор, отвечала, что это ей не интересно. Без вызова, без демонстрации своего превосходства. Я каждый раз после таких разговоров про себя думала о том, как тяжелы в будничной жизни люди невыдержанные и дурно воспитанные.

Она жила в мире представлений, где существовала порядочность, и нарушать ее было немыслимо. В ней и в помине не было вот этой красивости напоказ, которой грешили некоторые из нас. Сказать о человеке доброе слово в газете, если он того заслуживал, не пройти мимо — это о Лизе. Кроме работы, она еще вела дом. Муж, дети. Все, как водится. И во всей этой круговерти дел, редакционных и домашних, она всегда готова была прийти на помощь. Были сложности в семье и в редакции. Без них жизнь немыслима. Она все делала для улучшение жизни тех, кто рядом. И совсем неважно было, большие это дела, или не очень. Просто каждую пробегающую минуту она спешила делать добрые дела. Конечно же, у нее не могло не быть своих трудностей, о которых она никогда никому ничего не рассказывала, чтобы не отягощать своими проблемами.

Случилось так, что накануне Нового года пропала моя дочь. Училась она тогда в первом  классе. Пошла в магазин за хлебом с утра, и вот уже дело к вечеру. Искали всей семьей. Потом подключились соседи и милиция. Тогда все обошлось. Нашел ее супруг Лизы Мухтар. Канун Нового года, народ празднует, а семья Лизы приняла самое активное участие в поисках. Мухтар «вычислил», что, скорее всего, она в пургу села не на тот автобус. Так оказалась в аэропорту, далеко за городом. В буран транспорт туда, если и ходил, то с перебоями.

Потом были гласность, перестройка, распад страны, в которой мы жили. Все вихрем пронеслось по нашим судьбам, разбросало нас по разным городам и весям. Время, как известно, не стоит на месте. Оно идет, а по мере того, как мы становимся старше, бежит, мчится и вот уже, летит. Выросли наши дети. У них свои жизни. О том, как живет Лиза сейчас, мне мало что известно. Она не любительница рассказывать о себе.  Просматриваю в Интернете снимки. Лиза с семьей в Испании, очевидно, по турпутевке, на Урале, за праздничным столом по случаю рождения еще одного внука. Лиза сейчас живет в Санкт-Петербурге. На одном из снимков я увидела, как Лиза приняла участие в шествии Бессмертного полка. Она несла портрет своего отца.

Приходит осознание того, что раньше я, поглощенная целиком своими делами, мало уделяла внимания Лизе. Только сейчас по-настоящему оценила значение того, что Лиза была в моей жизни. Вспоминаю сейчас о ней, как о лучике света и чувствую, что не нахожу слов, чтобы передать значение того, что нам на жизненном пути встречаются такие люди. О героях рассказывать легче, потому что они совершили яркий поступок. На поступок способны многие, а вот, чтобы так, изо дня в день поступать не как подсказывает сиюминутная выгода, а руководствоваться твердыми правилами — гораздо труднее. Это нужно иметь внутренний стержень и не смалодушничать, не покривить душой – сложнее всего. Одним словом все это называется: не потерять лицо. Мы, каждый в меру своего понимания, стремимся к идеалу. Больше привыкли жить напоказ. Привлекательная внешность — прежде всего. Чаще всего подсознательно натягиваем на себя личину добродетели с целью заявить о себе. Для Лизы важнее всего — лицо в самом широком смысле слова. Это основная составляющая личности — быть, а не казаться. Истинная интеллигентность в наше время стала чем-то вроде антиквариата. Кажущаяся — более частое явление.

Вспоминается случай. Было это в начале девяностых. Международный фестиваль детской прессы, организованный Евросоюзом. Проходил он в Подмосковье. Я в то время преподавала на факультативе журналистики и была на него приглашена. И вот объявляют, что на встречу с участниками приехал Владислав Листьев. Все ринулись в актовый зал занимать места, забыв, что мы, русские, принимающая сторона, так сказать, хозяева. Французская делегация стояла у двери и всех пропускала. Зашли последними. Мест уже не было. Демократично вместе со своим преподавателем Оливье уселись на пол. Они сохранили лицо. Со стыдом и горечью вынуждена была признать, что мы — страна слабо развитой вежливости.

Велик и могуч русский язык, но, перечитывая написанное, понимаю, насколько тускло и бледно я рассказала о хорошем человеке. Простом, не бросающемся в глаза, не требующем к себе внимания, потому что это некрасиво, не возвышает. Цель ее жизни – самоотдача, а не стремление себя преподнести наилучшим образом. Поступать иначе – просто не комильфо. Если бы мы время от времени не встречали на своем жизненном пути таких людей, жизнь потускнела бы. Я благодарна Лизе за то, что несет людям свет неяркий, но высвечивающий правильный путь.

Лиза проживает жизнь, достойную памяти той, в честь которой ее назвал отец. Судьба той Лизы неизвестна. Война все смешала. Судьбы многих канули в неизвестность. Но в Лизе, родившейся после войны, был заложен такой нравственный стержень, который не позволил прогибаться под давлением обстоятельств. Имя этому — благородство. Слово это, если и не совсем забытое, то утратившее свое первоначальное значение: человек благого рода, перенявшего от предков жизненные устои. О предках Лизы известно лишь то, что они умели быть благодарными за доброе дело. Больше ничего, потому что Лиза не из тех, кто моральные ценности выставляет напоказ. Они у нее просто есть. Это и есть основной признак истинной элитарности.

Сейчас, как никогда раньше, возрос запрос на интеллигенцию, которая была бы совестью нации. Возросла жажда идеала. Есть люди, считающие себя интеллигентами, демонстрирующие какие-то внешние признаки, которые якобы выделяют их из общей среды, возвышают. Это и есть популизм в зачаточном состоянии. Он существовал всегда, но в основе все же были конкретные дела. Их старались преподнести, как могли. В старину у купцов это называлось «показать товар лицом». Со временем дела убывали, а их место занимала показуха. Вместо гимнастики поведения, без которой немыслима интеллигентность, демонстрация того, чего нет. По-настоящему возвысить человека может только ответственность за все происходящее, состояние его духовности, выражающееся в конкретных поступках.

Так было во все времена. Интеллигенты  поддержали революцию, потому что видели в ней возможность улучшить жизнь, прежде всего, духовную. Потом связь их с партийными верхами была утрачена. Одни перестали верить в свою способность что-то изменить, другие стали диссидентами, которые выступали не против большевистской идеологии, а против уродливого ее воплощения, ведущего страну в тупик. Процессам они пытались противостоять, как могли, понимая, что маразм правящей верхушки чреват общественным взрывом.

Он произошел в 90-е. Интеллигенция, особенно творческая, приняла в перестройке участие, потому что это был выход из тупика, куда завело страну марксистское начетничество рабоче-крестьянской интеллигенции, созданной по упрощенной процедуре подготовки в высших партийных школах. Готовили они номенклатуру, уступающую по своему уровню тем, кто заканчивал нормальные вузы. Номенклатура нацелена была на карьеру, не понимая, что руководящее кресло не красит человека, а подчеркивает несоответствие восседающего в нем. Всякая власть привлекательна лишь, когда эффективна.

Так из нашей жизни исчезала подлинная интеллигенция. В такое время и пришлось работать Лизе. Она не относилась ни к ушедшим в тень, ни к диссидентам, а просто добросовестно выполняла свои обязанности журналистки, семейные и хорошего человека, готового прийти в трудный час на помощь.

В околовластных структурах оказались люди, стремящиеся к обогащению любой ценой. Из политики исчезло интеллектуальное начало. Элита (она же номенклуатура) стала неэлитной. И не только у нас. Происходящее в мире нельзя расценивать иначе, как деинтеллектуализацию большой политики. Повторим вслед за поэтом: